– Да чем я жертвую сейчас, кроме своего седалища? – удивилась она. – Я лишь хочу спасти себя и сестёр от обвала… ну, и остальных заодно. Какие ни есть, а земляки. У нас с ними общий… этот…
– Архетип?
– Во, – подтвердила ведьма. – Так и быть, похожу ради них с битым задом.
– Попку-то тебе потом залечим…
– Поцелуешь, ага? – прыснула Жанна. – Чтобы не бо-бо.
– Да запросто, – сказал богатырь. – Уж твою-то!..
– А если говорить о рыцарях, сир, то погляди в зеркало, – продолжила она. – Вот тебя это не касается впрямую. Но даже если забыть об Анджелле, разве ты удержался бы в стороне?
– Да потому что сил невпроворот… в отличие от тебя.
– Нет, сир, – качнула Жанна головой. – Потому что ты рыцарь – истинный. И неволю не приемлешь нутром. А гордости в тебе даже слишком. Хотя гордыня, как учат святые отцы, к добру не ведёт. Но, видно, без неё добра и вовсе не станет.
– Это парадокс, что ли? Вот от тебя не ждал. С виду-то – приличная девушка…
– Но ведь я права!
– Бей правых, – пробурчал Светлан, – пока не полевеют. И наоборот. Лозунг анархистов.
– Всё ясно – умолкаю, – засмеялась догадливая ведьма.
И в самом деле притихла, решив, видимо, не мешать. Хотя ему вовсе не было трудно. Уже которую минуту он поддерживал предельную скорость, вихрем мчась меж деревьями, бронированными локтями снося ветки, жёсткими подошвами корёжа дёрн, но ощущал себя так, будто ехал в стопоходе, – ни усталости в мышцах, ни затруднений с дыханием. Да и темп больше подходил машине. Обычные лошади, вздумай погнаться за Светланом, давно бы отстали, и даже могучие кони Воронов вряд ли бы удержались вровень – конечно, если не считать летучих. Всё ж богатырём быть неплохо: абсолютное здоровье, всё такое… Хотя неясно, как эта конструкция работает. Не в одной же магии дело?
– Или взять, скажем, упырей, – продолжил он свою мысль. – Тоже ведь не всплывёт, пока не дойдёт до эксцесса. Вот так живёт человек, не сознавая своей сути, замечая за собой лишь лёгкие несуразности… или даже не замечая… пока не приключится такое, что покажет, кто он на самом деле.
– Что, сир, уже с собой разговариваешь? – съязвила ведьма.
– Действительно, это – симптом, – хмыкнул Светлан. – Оказывается, голова у богатырей не столь прочная.
– По крайней мере, упырём стать тебе не грозит.
– Да просто мне не повезло, – возразил он. – Если б я не умножал в себе чужие скорби, а радовался им… даже кайфовал, экстазировал… Вот тогда б вы дождались у меня!
– Размечтался, ага…
– Или родился бы не человечьим детёнышем, а вампирским. Точнее, этим… бэтменским. И звался бы сейчас… э-э… Багряном. Впрочем, я и так рос под красным знаменем – может, неспроста?
– Бр-р-р, – содрогнулась Жанна. – Лучше, сир, и не толкуй об этом. У меня до сих пор, как вспомню о Ле Сане, мороз по коже.
– Случаем, ты не расистка? – спросил он. – Было б забавно, учитывая, что твоя мама – японка.
– Да с чего ты взял? – взвилась девушка. – Сам же всё насочинял!..
– У меня нюх.
– На японок? Они что, пахнут по-другому?
– А все пахнут по-разному – это даже псы знают.
– Особенно наш Пёс, да?
– Соскучилась?
– Ну, не отказалась бы почесать лясы.
– Поточить, – поправил Светлан.
– А какая разница?
– Вот почешешь – узнаешь.
После паузы, повздыхав и заёрзав, Жанна предложила:
– Может, я всё-таки взмою… э-э… ввысь? Буду у тебя вместо сокола.
– Сокол из тебя, как из меня голубка, – хохотнул богатырь. – Сиди уж, терпи… налетаешься ещё. Ну станет зад, точно у гамадрила, – подумаешь! Зато магию не растратишь.
– На тебя опять напал приступ бережливости? – фыркнула она. – Вот потому в твоей кладовке столько хлама. Дал бы разок навести там марафет…
– Ага, тебе дай!.. Чужое-то легко выкидывать – а я к нему, может, душою прикипел?
– Вот как бы мне к тебе не прикипеть – задницей.
– Что, вправду невмочь? – спросил Светлан. – Тогда пересаживайся на руку – там амортизация получше.
– Так я ж не сокол, – напомнила ведьма. – Когтей нет.
– И так не сорвёшься. Уж на нас вы умеете ездить. А это неплохо б смотрелось, – ухмыльнулся он. – Эдакий витязь в дозоре, с ведьмой на предплечье. Прямо готовая обложка!
– И с королевой на поводке, да?
Светлан помрачнел.
– По-твоему, это Анджи и грызёт? Да у меня в мыслях не было…
– В мыслях-то – понятно…
– Да ни в чём!
– Так уж и ни в чём, – засмеялась Жанна. – Просто ты редко смотришь на себя со стороны.
– Ты про мою громадность?
– Не телесную, – ответила она. – Думаешь, она колышет кого? Уж верзил тут хватает!
– Ладно, – после паузы молвил богатырь, – что-то нас не туда повело…
– Или тебя?
– Или меня, – кивнул он. – А магию всё ж лучше поберечь.
– Сдалась тебе моя магия, – хмыкнула ведьма. – Ты ж сам – чародей.
– Ага, примерно такой же, как летун, – ответил Светлан. – Это в Тартаре всё давалось играючи. А теперь – начинай сначала.
– Да с чего такая разница? – удивилась Жанна. – Ведь в росте ты не потерял?
– Времена нынче не те. В прежние даже воздух был пропитан магией – черпай полными горстями. И высвобождалась она много охотней, и копилась куда быстрей. А набрать её можно было столько!..
– И народец нынче хилый, да? – поддела она. – Сир, а может, это у тебя возрастное?
– По-твоему, за пару дней я настолько постарел?
– Ну, не за пару, – сказала девушка. – А за тридцать… хм… миллионов…
– …лет, – заключил он. – Какой я всё-таки древний, да?
Жанна опять засмеялась. Вот счастливый характер: о прошлом не переживает, за будущее не тревожится – естественна, как дитя. А ведь день грядущий готовит такое!.. Не говоря о ночи, которую ещё надо пережить.
Кстати, небо окончательно затянули тучи, чёрные точно подземельный свод. А лес вокруг делался дремучей, уже не оставляя пространства для лугов, и поляны встречались всё реже, теснимые разлапистыми деревами. Их ветви хлестали по Светлану с нарастающей свирепостью, словно это были не мирные растения, но исполины, поставленные для охраны. Пожалуй, в них вправду дышала магия, но не животворная, как в окрестностях Тартара, а, напротив, губительная, высасывающая силы из тех, кто сюда забредал. А ведь ещё не так далеко от Стронга. Может, и хорошо, что не взяли шестинога? Ему-то было б куда сложней продираться сквозь такую чащу.
