Наконец молчание осыпается хрупкими, колючими осколками.
– Ладно. Вы, похоже, торопитесь, – добродушно кивает седой. Будто ничего не произошло. – Счастливого пути, – и направляется назад к своим.
– Насчёт АКМа, – уточняет Грэй. – Я его по дороге в скверике спрятал. Отыскать несложно.
– Да ты не переживай, братан, оружие у нас есть, – отмахивается «командир». И уходит. Ещё целых пять секунд оставаясь на прицеле моего «вайпера».
Грэй тоже не мешкает. Когда он оказывается в укрытии, быстро навьючивается рюкзаком.
– Автоматчиков не видно, – говорит Артём. – Они что, выпустят нас?
– Не знаю, – хмурится доктор.
Мы ползём в другую комнату, быстро пересекаем здание насквозь и выбираемся наружу с дальнего торца.
Бежим, пригибаясь. И тут вслед раздаётся:
– Одну минутку…
Впереди, из окна дома, в котором мы думали укрыться, выглядывает автоматный ствол.
Падаем на землю. Хотя это не спасёт. Горка битого кирпича и заржавелые останки холодильника – плохая баррикада. Мы как на ладони. Захвачены посреди открытого пространства.
Глупо…
А сзади – опять бодрый голос «командира»:
– Боюсь показаться назойливым…
Лёгкий смешок.
– Да поднимитесь вы… Неужели по кайфу лежать в пыли?
Я перекатываюсь лицом к нему. Седой и не думает прятаться. Развалился в оконном проёме и болтает ногой. Кто-то невидимый хохочет. Местные вовсю забавляются ситуацией.
И тогда я встаю. Выпрямляюсь во весь рост. Артём отчаянно дёргает мою штанину. Но я не обращаю внимания. Грэй тоже поднимается. Последним, бормоча ругательства, шумно отряхиваясь, встаёт физик.
«Командир» уже не улыбается и молча изучает нас. Взгляд его надолго останавливается на мне.
– Прошу прощения, кое-что уточнить…
– Любопытство не порок, – хмурится Грэй.
– Деталей можете не касаться. Но хотя бы в каком направлении вы движетесь?
– А тебе-то зачем? – набравшись смелости, выпаливает Артём.
– Хотя бы затем, что вы идёте по моей «земле».
Доктор машет рукой в северо-восточном направлении:
– Нам туда.
– Пожалуйста. Больше вас не задерживаю, – кивает седой.
Физик недоверчиво бормочет:
– Выстрелы в спину – такая неприятная штука.
Но никто не стреляет.
Мы почти пересекаем пространство между домами, и тут равнодушная фраза долетает вдогонку:
– Конечно, можете идти. Только, вообще-то, там полицаи.
Будто на стену налетели. Остановились. Артём заморгал. В его взгляде просвечивала отчаянная надежда: «А может, врёт?».
Хотя, наверное, даже физику было ясно, что это слишком похоже на правду. Зачем обманывать седому? Мы ведь сейчас в его власти. И шансов противиться этой власти у нас нет. По крайней мере именно так должны думать местные.
Грэй обернулся и пару секунд рассматривал «командира». Наконец спросил:
– Далеко?
– Не очень. Километра два-три, – спокойно уточнил седой. – Они передвинули посты в глубь Развалин и выставили оцепление.
– Давно?
– Сегодня утром. Как раз после речи Гусакова.
– А через Владыкинское кладбище пройдём?
– Почему же нет? – насмешливо щурится «командир». – Ходить-то везде можно. Только вот где окажетесь?…
– Там тоже полицаи?
– Нет, хор мальчиков. Разучивают сольфеджио и заодно «шмаляют» из автоматов. По всему, что движется.
Мы переглянулись.
Грэй выдавил сдержанную улыбку:
– Приятно иметь дело со знающим человеком. Не возражаешь, если мы слегка передохнём… на твоей «земле»?
– Пожалуйста, – любезно развёл руками седой. – Здесь не Сочи. Места много.
Глава 3
Мы вошли в один из домов и уселись прямо на ступеньках лестницы. Доктор извлёк «мыльницу» и настроил на «Эн-ТВ». Приглушил звук, так что разобрать можно было, только склонившись к самому экранчику.
Розовощёкий упитанный журналист рассказывал про закупку концерном «Кемикал Технолоджиз» двухсот тысяч гектаров «пустующих» земель в Орловской области. Поплыл видеоряд с официальной хроникой: улыбающиеся физиономии, бокалы с шампанским, фотовспышки.
– Теперь даже скептики вынуждены признать, что политика реформ президента Гусакова даёт весомые плоды. Несмотря на отдельные трудности, достигнуто главное. Достигнута стабильность. Международный бизнес готов вкладывать серьёзные инвестиции в нашу экономику… Тысячи рабочих мест…
– Да знаем, знаем, – поморщился Артём. – Самая большая в Европе свалка химических отходов. Может, переключить на другой канал?
– Тише… – отмахнулся доктор.
– …Западные эксперты с оптимизмом оценивают перспективы нашей экономики…
– Ну, это как раз понятно. Чем у нас хуже, тем больше у них оптимизма, – вставил физик.
Грэй коснулся клавиш, переключаясь на «Московские вести».
Плотная фигура в мундире заполнила экранчик. Обрюзгшее лицо. Голос низкий, чуть гнусавый, но уверенный. И лицо, и голос, наверное, знакомы каждому в Московской Федерации:
– …Жизнь в стране налаживается. Так называемые «патриоты» чувствуют, что почва ускользает у них из-под ног. Даже самые тёмные, одурманенные имперской пропагандой слои населения враждебно относятся к бандитам и убийцам. Но расслабляться рано. Загнанное в угол зверьё особенно опасно. Последние события доказали это. Жестокие теракты в центре Москвы, сотни убитых мирных граждан…
На экране замелькали окровавленные тела, снующие туда-сюда медики и полицаи.
– Какие сотни? Что он мелет? – удивлённо пробормотал Артём. – CNN передавало – в «Матриксе» – двадцать девять… Вместе с охранниками…
– Потом, Артёмчик, потом…
А в голосе всё нарастали злобные нотки:
– …Трусливые подонки… Не запугаете!
Крупным планом – мёртвые тела. Вереница «скорых» рядом с дымящимся зданием. Только это был не «Матрикс». И не «Глубина».
– Терпение народа лопнуло. Люди требуют жёстких мер!
На весь экран – лицо немолодой женщины. Она рыдает и что-то выкрикивает. Но звука нет. Словно она кричит в безвоздушном пространстве.
А голос, тот же голос за кадром, уверенно продолжает:
– …Пора уничтожить рассадники преступности и экстремизма посреди города! Отбросы общества, банды люмпенов и наркоманов – питательная среда, из которой так называемое «подполье» вербует своих убийц.
