Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
От мыслей отвлекла суета за дверьми, кто-то из сотрудников явно ломился в кабинет, секретарша пыталась не пускать, видимо, не сильно надеялась на кофе и опасалась застать врасплох спящего директора. «Надо будет червонец премии подкинуть», — машинально отметил я про себя, на всякий случай пододвигая поближе бумаги и выводя на лицо рабоче-крестьянское выражение угрюмой сосредоточенности. И не зря — прорвались «Иваны», как обычно, вдвоем, и с не слишком хорошей новостью: оказывается, у нас в самом разгаре пожар в комнате множительной техники.
Не успел я сорваться с места, как заявился Анатолий.
— Ничего страшного, — отчитался он прямо с порога. — Можно сказать, уже потушили.
— Само загорелось? — поинтересовался я на всякий случай.
— Диверсантов не обнаружено! — шутливо щелкнул каблуками брат жены. И, покосившись на руководителей отделов, добавил уже серьезно: — Техника почти не пострадала, начальница говорит, к вечеру все заработает опять.
— Не иначе, она на праздничное собрание не хотела идти, — проворчал я. — Пойдем посмотрим, на месте все одно понятнее будет.
Еще в прошлом году я изрядно удивился, когда на мой запрос о множительной технике в НИИ практически без проволочек и проблем была отгружена РЭМ-600[372]— здоровенная, более тонны весом, бандура метр на метр и два — высотой. Думал, не обойдется без дорогого импорта, но однако ж… Самое смешное — работал аппарат практически по тому же принципу, что и хорошо известный мне «Ксерокс». Заправленные в рамку оригиналы просвечивались сильным светом через оптическую систему, по слухам, от «перископа подводной лодки», на «заряженную» селеновую пластину, затем наносился тонер — мельчайшие стеклянные шарики в фиолетовой краске. Далее с рулона сматывался чистый кусок бумаги, прижимался к носителю, результат запекался, излишки очищались барабаном из натурального меха. Цикл повторялся примерно раз в минуту, и для больших чертежей производительность можно было признать более-менее удовлетворительной.
Анатолий было установил сейфовую дверь на комнату и завел толстый журнал учета и специального особиста контролировать доступ, но пришла какая-то новая директива, и лишние строгости были отменены. Сперва я думал, что только для нашего исключительного института. Но позже узнал — доступ к множительной технике резко упростили по всей стране. Так что сейчас не то чтоб «приходи, кто может, копируй, что хочешь», но весьма близко к этому. За откровенную антисоветчину, полагаю, все равно найдут и начикают по… Пяток лет. Однако всякие «Бани», «Камасутры» и прочий хлам процветают, к ним добавляется могучий пласт совершенно неинтересной мне околопришельческой публицистики, не иначе «Аватар» пустил прочные корни в мировую мифологию. Трансцендентная гадость тоже в достатке, я было попробовал найти что-то относительно перемещений во времени — но быстро отказался от бессмысленной траты сил.
Печально, что реально сильные и острые произведения стали попросту теряться на этом грязно-сером фоне. Еще немного, и за предложение «самиздата» можно будет схлопотать по морде от простой радиомонтажницы… Неудивительно, поисковиков нет, сетевых библиотек с отзывами тоже не создано, и попробуй выуди что-то стоящее из вала скверно отпечатанной макулатуры. Патентованные интеллектуалы, разумеется, справятся с задачей, найдут способ обойти новый выверт системы. Но много ли в СССР людей с критическим мышлением, способных отличить одно от другого?
Тем более с нормальными типографскими книгами и толстыми журналами особых проблем незаметно. Ассортимент неплох, очередей незаметно, много переводной литературы, впрочем, советскую фантастику тоже никто не обижает. Есть и моя лепта — недавно Казанцев выпустил (естественно, под своим именем) новый роман «Почтальон»,[373]представляющий собой не что иное, как глубоко оттюнингованное одноименное произведение Дэвида Брина. Неохиппи, спасающих в конечном итоге главного героя и «остатки мира», советский писатель вывел как что-то среднее между реальными штатовскими «детьми цветов» и отечественными коммунарами 20-х годов. Хотя и трудно придумать что-то менее близкое по базовой философии, но для плохо знакомых с предметом читателей получился вполне годный суррогат. Даже наш Федор «проникся», благо до оригинала он добраться из-за спровоцированных Хайнлайном амурных подвигов так и не успел, начал тренировки «сверхсилы» по какой-то секретной методике.
Впрочем, все мысли напрочь вышиб запах горелой бумаги, паленой шерсти и жалкий вид подкопченных облицовочных плиток, по которым полосы сажи уходили в окно.
— Дыма-то было всего ничего, — не дожидаясь разноса, начала оправдываться начальница и главный оператор нашего «копировального цеха», грузная тетка лет пятидесяти с высоким шиньоном на затылке. — Да вообще, у туалета мужики больше накуривают! — Она усилила напор и тут же посулила своеобразные отступные: — А мы тут уж и отремонтировали все!
— Когда аппарат загорелся? — привычно начал расследовать инцидент Анатолий. — Где вы были? Кто заметил возгорание, какие были приняты меры?
— Глаша тут была, она и потушила. — Тетка кивнула на затихарившуюся в дальнем углу молодую девушку. — Шевелиться надо было быстрее! — злобно добавила она в сторону помощницы.
— Я рулон на листы резала, — испуганно попыталась оправдаться напарница. — А оно вдруг как задымит!
— Значит, в момент возгорания никто не работал…
Начальник охраны явно был не прочь свалить проблему на «железку» и, соответственно, завод-изготовитель. Вполне обычная практика, можно сказать, дешево и сердито. Выставить простенькую рекламацию, никто ее всерьез разбирать не будет, но сгоревшие узлы и материалы рано или поздно пришлют. Вот только что делать с испорченным видом облицовочных плиток, напиленных из первоклассного известняка по моей оригинальной технологии? Да чуть не каждая через мои руки прошла, а теперь менять?! Но запаса уже нет! Кто за это ответит?!
— Погоди, Анатолий Васильевич. — Я закусил удила. — Не должен был РЭМ сгореть просто так. Давай чуток подумаем…
Мой взгляд упал на здоровенный, крашенный грязно-синей краской радиальный вентилятор, от которого к копиру шел короб из оцинковки. Без потока охлаждающего воздуха работать на аппарате было нельзя.
— Вроде бы еще год назад договаривались эту штуку обнести перегородкой, чтоб не шумел, — начал вспоминать я эпопею запуска РЭМа в эксплуатацию. — Включить можно? — Я обернулся к девушке.
— Э-э-э… Конечно. — Глаша как-то странно взглянула на начальницу и подошла к электрощитку.
После щелчка «автомата» все стало понятно. Крыльчатка провернулась с натужным скрипом, его частота быстро нарастала и скоро превратилась в негромкий, но совершенно нестерпимый визг.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
