Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
– Когда начнется штурм, – вмешался полковник, – наша стража будет, скорее всего, на стенах, а нас оставят под присмотром тигра.
– Вот об этом, сэр, я и не подумал, – огорчился Шарп.
– С тигром вам не справиться.
– Наверно, нет, сэр, – согласился Шарп. Каждый вечер, на закате, стражники уходили из тюрьмы, но перед этим выпускали из клетки тигра. Дело это было нелегкое, и, поднимаясь по ступенькам, они удерживали рвущегося на волю зверя с помощью длинных шестов. О том, что животное пыталось напасть на людей, свидетельствовал длинный шрам на мускулистом полосатом боку. Теперь стражники поступали иначе и перед тем, как уйти, бросали тигру кусок свежей козлятины, так что по ночам заключенные слышали жадное ворчание, чавканье и треск разрываемых клыками жил. На рассвете тигра загоняли в клетку, где он и отсыпался в течение дня, чтобы вечером снова приступить к исполнению обязанностей. Громадная шелудивая зверюга мало походила на ухоженных и гладких "придворных" тигров, имела вечно голодный вид, а по ночам неслышно прогуливалась по коридору. Иногда, когда боль не позволяла уснуть, Шарп наблюдал за четвероногим надзирателем. Интересно бы, думал он, заглянуть за эти призрачно мерцающие желтые глаза, посмотреть, какие мысли за ними бродят. Порой тигр, без всякой видимой причины, издавал глухой рык, и тогда ему отвечали со двора гепарды, и ночь наполнялась криками животных. Тигр легко и ловко вспрыгивал на ступеньки и, прижав морду к железным прутьям, ревел во всю мочь. Потом он возвращался на место, молчаливый, переполненный злобой, желтым пламенем зажигавшей его глаза.
Днем, когда ночной страж спал, за пленниками присматривали надзиратели. Иногда их было двое, иногда больше, до шести. Каждое утро из городской тюрьмы доставляли пару заключенных в ножных кандалах, которые, бряцая цепями, выносили ночные ведра, а потом раздавали завтрак: чаще всего холодный рис, иногда с бобами или кусочками рыбы, и жестяной котелок с водой. Вторую миску риса приносили ближе к вечеру. Все остальное время узники были предоставлены самим себе и их никто не тревожил. Они настороженно и со страхом прислушивались к доносящимся сверху звукам, каждый из которых мог означать скорую встречу с жестокими палачами Типу, а когда наступала тишина, занимались своим делом: Маккандлесс молился, Хейксвилл насмехался, Лоуфорд тревожился, а Шарп учил буквы.
Учеба давалась нелегко, особенно вначале, к тому же мешали постоянные издевки сержанта. Лоуфорд и полковник не раз и не два просили его помолчать, но через некоторое время из камеры напротив снова доносились язвительные реплики и неясное бормотанье.
– Что удумал, а? На что замахнулся? – пыхтел Хейксвилл достаточно громко, чтобы его услышали. – Наглец. Это уж точно. Читать он вздумал научиться! Подумать только. Да разве ж такое бывает, чтоб рядовой буквы складывал. Нет, солдат должен знать свое место, так сказано в Писании.
– Ничего такого в уставе не сказано, – возмущался в таких случаях полковник.
Что присутствовало почти всегда, начинаясь с рассветом и заканчиваясь с закатом, так это неумолчная орудийная канонада. Громовые раскаты раскалывали воздух, и, словно вторя им, трескала высушенная солнцем глиняная стена, а уже потом, гораздо ближе, ухали в ответ пушки Типу. И если на западной стене их почти не осталось, то на северной, поблизости от тюрьмы, орудия обороняющихся били гораздо чаще, стараясь отвечать на каждый выстрел, так что перепалка не стихала ни на минуту.
– Стараются пушкари! – говорил обычно Хейксвилл. – Делают все, как надо, как и подобает настоящим солдатам. Не разгибают спины. Не тратят время впустую на чертовы буквы. К-О-Т? Кому это надо? Как ты кошку ни назови, она кошкой и останется. Знать надо, как с нее шкуру снять, а не как слово пишется.
– Помолчите, сержант, – ворчал Маккандлесс.
– Есть, сэр. Так точно. Приказано молчать. Как церковная мышь, сэр. – Но не проходило и двух-трех минут, как все начиналось снова. – Был у нас один такой грамотей. Рядовой Морган. Помню. Читать-то умел, а ни на что не годился. Одни неприятности от него. Всегда все знал лучше других. И что? Хоть и грамотный, а под плети попал. А не знал бы грамоты, так все бы и обошлось. Мамаша-дура его выучила, сучка валлийская. Все Библию читал, а мушкет не чистил. Вот и сдох под плетью. А я так скажу, туда ему и дорога. Не солдатское это дело, книжки читать. Вредно для глаз, слепнешь от книжек-то.
Не умолкал Хейксвилл даже ночью. Просыпаясь, Шарп слышал, как он негромко разговаривает с тигром, а однажды зверь даже остановился послушать.
– А ты не такой уж плохой котик, а? – ворковал сержант. – Совсем один, да? Точь-в-точь как я. – Он протянул осторожно руку между прутьев и дотронулся до полосатого бока. Ответом было негромкое ворчание. – Ну ты, не ворчи, а не то как выдеру глаза. Как тогда будешь мышей ловить? А? Слепой котяра... Кому ты такой будешь нужен? Так-то вот. Ложись-ка да отдохни. Вот так. Не больно? – И Хейксвилл с невиданной нежностью почесал тигру бок. Больше всего Шарпа удивило, что зверь послушно устроился на полу возле камеры Хейксвилла. – Проснулся, а, Шарпи? – почесывая громадную кошку, спросил сержант. – Знаю, не спишь. Чувствую, мне и смотреть не надо. Так что случилось с нашей крошкой, миссис Биккерстафф? Расскажи, парень. Досталась этим черным дикарям, а? Уж лучше в передо мной юбку задрала. Смирно! – добавил он, обращаясь уже к тигру. Шарп молчал, притворяясь спящим, но Хейксвилл как будто действительно чувствовал его внимание. – Так что, Шарпи, заделался офицерским любимчиком? Думаешь, научишься читать и станешь таким, как они? Этого ты хочешь? Нет, парень, пользы тебе от чтения не будет никакой. Офицеры в армии есть хорошие, а есть и плохие. Хорошие с рванью, вроде тебя, не якшаются, руки об таких не марают. Знают, что для этих дел есть сержанты. А вот другие любят всюду свой нос совать. Как молодой мистер Фицджеральд. Во все влезал. И что? Отправился прямиком к чертям, где ему самое место. А почему? Да потому что сержантов ни во что не ставил, не имел к ним уважения. Выскочка ирландская. И твой мистер Лоуфорд такой же. Не будет из него толку. Не будет. – Полковник застонал во сне, и Хейксвилл моментально притих.
С каждым днем Маккандлессу становилось все хуже. Лихорадка не проходила. И все же он старался не жаловаться. Шарп поднес ему котелок с водой.
– Выпьете, сэр?
– Спасибо, Шарп, спасибо.
Сделав глоток, полковник прислонился спиной к каменной стене.
– В прошлом месяце был дождь. Не слишком сильный, но камеры все равно затопило. И затопило не дождевой водой, а дерьмом. Вот бы выбраться отсюда до муссона.
– Думаете, шансы есть, сэр?
– Все зависит от того, возьмем мы город или нет.
– Возьмем, сэр.
Полковник улыбнулся – ему нравилась спокойная уверенность рядового.
– Только вот Типу может убить нас еще до штурма. – Он помолчал, потом покачал головой. – Хотелось бы мне понять этого Типу.
– А что его понимать, сэр? Злобный ублюдок, вот и все.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
