– Если только связать ее и засунуть в мешок, – сказал Уокер спокойным тоном.
– Свяжи и засунь.
– Похищение – федеральное преступление, – заметил Уокер. – А кругом федеральные агенты, которые разбили свой лагерь прямо у моей задницы.
– Попытайся уговорить ее.
– Уже пытался.
Арчеру не стоило спрашивать о результате: Фейт все еще в Руби-Байю.
– У Кайла они уже есть.
– Он мне ничего не говорил.
– Вероятно, не хотел омрачать твой праздник.
Арчер улыбнулся и поцеловал ловкие пальцы Ханны.
– Если шериф так глуп, как кажется, тебе понадобится хороший местный адвокат. Я скажу Митчу.
– Он уже позаботился об этом, я с ним связался. Женщину зовут Саманта Баттерфилд, она знает всех на Юге.
– Троюродный брат.
– В отличие от тебя мы здесь гораздо серьезнее относимся к родственникам, – сострил Уокер.
Несмотря на внутреннюю напряженность, Арчер засмеялся.
Ханна улыбнулась. Она подумала, что Уокер – один из немногих, кто мог выбить Арчера из рабочего ритма. Потом Ханна вспомнила, чем они занимались с Арчером, когда Уокер в последний раз им звонил, и покраснела. Ей пришло в голову подразнить Арчера именно сейчас, когда он говорит по телефону, когда у него деловой разговор.
Арчеру казалось, что прикосновения Ханны изменились, они стали более чувственны. Кровь его загорелась, сердце заколотилось, в паху все напряглось.
– Посади Фейт в самолет, если сможешь, – сказал Арчер.
– Позаботься о ней.
На линии стало тихо.
– Фейт? – позвал он.
Ответа не последовало. Уокер обошел весь дом. Фейт нигде не было. Он крепко выругался, потому что понимал, что запретить ей выходить из поля его зрения бесполезно – она просто пошлет его к черту. Теперь ее нет.
Охваченный тревогой, Уокер отвязал один из разбитых яликов для ловли устриц и поплыл по темным водам Руби-Байю.
Глава 28
Фейт не могла вспомнить, по какой дорожке она шла от дома. Слабо заметные следы были запутаны. Она начинала беспокоиться. Нет, она знала, где океан. Она знала, где Руби-Байю. Она только не знала, как отсюда выбраться через траву, острую, как лезвие бритвы.
– Фейт?
Она узнала голос Уокера. Он кричал откуда-то за высокой болотной травой.
– Я здесь! – откликнулась Фейт.
– Я вижу. Но как ты туда забралась?
– Не знаю.
– Стой где стоишь и продолжай говорить.
– О чем?
– О чем хочешь!
– Черт! Почему мне приходится выслушивать от тебя гадости?
– Вот это да! Я на это не способен.
Смех Фейт был шелковистым и горячим, как солнце, разлитое между кромкой океана и землей.
– Говори же, сладкая моя, – настаивал Уокер.
– Пытаюсь придумать тему разговора, за которую бы нас не арестовали.
– Хорошая мысль. Неволя хороша только в книгах.
Она захихикала, вздохнула, и воспоминания снова нахлынули на нее. Она не знала, почему беспокойный бриз и запах влажной земли, разогретой солнцем, вызвали в памяти случай, произошедший с ней несколько лет назад-и за тысячи миль отсюда.
– Когда лам было тринадцать, – сказала она громко, чтобы Уокер слышал ее голос в высокой густой траве, – мы с Онор, после того как все легли спать, выбрались на цыпочках из дома и на велосипедах поехали туда, где занимаются любовью.
– Продолжай.
– Мы увидели, чем занимался Арчер с Либби Толлимэн, которая была на два года старше его.
Уокер громко засмеялся. Он направил прохудившийся ялик по мелководью и на секунду решил, что застрял. Он повернул ялик так, чтобы пройти в узкое пространство между зарослями травы.
Испуганная цапля вспорхнула с пронзительным криком.
– Что это? – тревожно спросила Фейт.
– Это цапля. Продолжай говорить, а то в такой высокой траве легко заблудиться.
– Кайл выследил нас и поплелся за нами. – Она встала на цыпочки и посмотрела в ту сторону, откуда доносился голос Уокера, но увидела только болотную траву. Она никогда не думала, что трава бывает в рост мужчины. – Он обещал рассказать все Арчеру, если мы не согласимся мыть за него посуду и стирать на него целый месяц.
– Похоже на шантаж.
Голос Уокера, казалось, раздался слева от Фейт. Она повернула голову, но никого не увидела.
– Натуральный шантаж, – согласилась она. – Ты знаешь, каково стирать противные грязные носки брата? Особенно таким нежным цветочкам, как мы. Фу! Но мы согласились. Все, что угодно, только бы Арчер не узнал ни о чем.
Уокер засмеялся.
Она снова стала искать его глазами, потому что чувствовала: он уже близко.
– Где ты?
– Да здесь. Продолжай. Мне нравится картина – вы с Онор стираете носки брата.
– Мы сделали кое-что получше. После того как Кайл проводил нас домой, мы с Онор побежали на то же место. Я тебе говорила, что у Либби самые большие сиськи во всем графстве?
– Нет, – усмехнулся Уокер.
– Дойную корову видел? – невинным голосом спросила Фейт.
– Никогда не видел.
– Жаль. Так вот, у нее такое вымя.
Уокер запрокинул голову и засмеялся.
– Вы были в полном отпаде?
– Точно.
Уокер проплыл вокруг островка из тростника. Фейт стояла спиной к нему. Она была в достаточно старых мягких джинсах. Уокер сразу подумал о самом горячем ее месте.
– Я думаю о том, – сказал он, – какое приятное местечко я нашел вчера ночью.
Его низкий, хриплый голос, казалось, раздавался очень близко. Но Фейт все еще не видела Уокера.
– Скажи что-нибудь. Я тебя не вижу.
– Скажу, что хотел бы стащить с тебя твои джинсы и почувствовать твою задницу в своих ладонях, когда я…
Она громко закашляла и быстро заговорила:
– А я думаю о первой полосе в той газете…
– Оглянись, сладкая моя. Тут никого нет, кроме нас.
Она оглянулась. Уокера почти полностью закрывала трава.
– Я не знала, что ты можешь ходить по воде.
Странная боль пронзила Уокера. Ему хотелось посадить Фейт в ялик, выплыть из топи к воде и исчезнуть с ней навсегда.
