согласилась Чанди, которую я могла с легкостью подбить на авантюру. Наоборот получалось хуже, но я тоже иногда уступала, вот как с этим полетом.
— Смотри, куда прешь! — буркнула, нарочно наступив на лапу дракону.
— Я? — чуть не оглох от моей наглости дракон. — Да это ты, неумеха бестолковая, отъела толстый зад, который заносит на каждом повороте. Может, он уменьшится, когда перестанешь спать целыми днями и набивать брюхо?
— Что-о? — поднявшись на задние лапы, грозно вздыбила крылья и уперлась передними лапами в бока.
Только удержаться в таком положении не получилось. И вовсе не потому, что я неуклюжая! Просто позади как раз начинался покатый спуск, по которому моя филейная часть неудачно заскользила вниз.
— Это ты наглая облезлая ящерица! Чего приперся? Сгинь с глаз долой, а не то зашибу! — пропищала я, сползая и делая вид, что так и задумано.
— Ты кого облезлой ящерицей обозвала? — завелся молодой дракон, нависая надо мной.
— Других облезлых, кроме тебя, здесь не вижу! — огрызнулась я, таращась в сияющие золотом глаза.
Я вспомнила, где их видела. У маленького вылупившегося из яйца дракончика, с которым соединился Сид. По лицу против воли расползлась глупая улыбка. Он все такой же! Занудный, вредный и бесячий до невозможности.
— Да твою ж драконью тещу! — ругнулся сквозь зубы нахал, отпрянув. — Кукушка у малышни после первого полета поехала.
— Ты маму не трогай! — погрозила я, принимая вертикальное положение и нервным жестом поправляя гребень на макушке. — Ящерица неблагодарная. Я ему, значит, жизнь спасаю, а он малышней и неумехой называет. Сам-то с жалким клещом справиться не смог.
— Дарси? — Дракон уже отступил. Однако услышав о Валере, бросился назад, споткнулся, кувыркнулся через голову, и приземлился на меня уже человеком. — Ты?
От неожиданного превращения дракона моя Чанди испугалась так, что взбрыкнула и взвилась в воздух, отчаянно махая крыльями. Но не удержалась, разумеется, и плюхнулась на попу. Только уже не драконом, а мной, адепткой Дарсией Атма. Причем, из одежды на мне висели только обгорелые лохмотья льняной рубашки, под которой ничегошеньки не было. Но я внимания на эти мелочи не обратила. Обрадовавшись привычному человеческому телу, завизжала от радости.
— Уии! Наконец-то! Я вернулась!
В этот момент ко мне подлетел Сиднар, накидывая на плечи камзол и стискивая в объятиях так крепко, что захрустели косточки. Уткнувшись носом в мои пропахшие дымом волосы, дракон застыл статуей. А мне так хорошо вдруг сделалось, так тепло и уютно, что я не заметила, как по щекам полились слезы.
— Эй, ну ты чего сырость разводишь? — очнулся Сид от ступора и погладил меня по волосам.
— От счастья, — хлюпнув носом, ответила ему. — Я ведь так и не успела сказать...
— Я люблю тебя, Дарсия Атма, — опередил с признанием Сиднар. — Спасибо, что спасла меня. Спасла нас. Я ведь думал, что потерял тебя. Что больше никогда не увижу. А теперь.
— Что? Теперь?
— Теперь же никуда не отпущу. Никому не позволю обидеть. Никому не отдам и буду рядом каждую минуту нашей новой жизни. Как тебе такой план?
— Мне нравится. Я ведь сама от тебя не отлипну и никуда не уйду теперь.
— Вот как? Интересно узнать, почему? — Я почувствовала, что Сид улыбается.
— Потому что влюбилась, как дура, в одну заносчивую, вредную и совершенно невыносимую ящерицу! — выпалила, уткнувшись лицом ему в грудь.
— Это самое потрясающее признание в любви, которое я только слышал. В ответ я спрошу лишь об одной вещи: Ты выйдешь за меня замуж?
— Ммм, я подумаю. — взыграла во мне вредность.
Или это Чанди пыталась докричаться и не позволить первым встречным так нагло меня обнимать и замуж звать.
— Что, значит, подумаю? — чуть отстранившись, Сид возмущенно посмотрел в мои глаза, лучащиеся счастьем и толикой лукавства.
— Уже подумала! Я согласна! — выдохнула в губы, накрывшие мой рот самым сладким и желанным поцелуем, обещающим долгие годы счастливой жизни.
Конец
