Агафья с Надеждой, оставив на хозяйстве Ерофея, ушли далеко в горы по ягоды-орехи. И там решили подкрепиться отваром некоего копеечника. Но то ли средство оказалось «не ко двору», то ли переборщили с питьем, но Надежда в тайге слегла. И Агафья отхаживала ее несколько дней – «питание кончилось, кормились только грибами и ягодами». Теперь таежницы, надо думать, будут копеечник обходить. Отказалась Агафья и от таблеток, но не только потому, что я ей настойчиво объяснял опасность глотать все подряд, что привозят, а еще и потому, что на лекарствах стоит «дьявольский знак» (штрих-код). История с копеечником теперь уже и Агафье позволяет делиться советами. На этот раз пишет: «Василий, в кореньях и травах надо тоже знать меру. Выше нормы ничего нельзя употреблять».
«Жизнь там, как всегда, монотонная. Я развлекался тем, что на несколько дней уходил в тайгу – фотографировал, надеялся встретить зверей, но видел только следы», – рассказывает Сергей.
В усадьбе, однако, всегда что-нибудь строится. Сергей поставил для коз небольшой сруб, настелил в «горнице» у Агафьи из привезенных алтайцами сосновых плах хороший пол. Сама Агафья осенью разобрала и заново сложила, чуть передвинув, печь. Все сообща ставили рыболовную загородку на Еринате, но рыбы поймали мало. Осенью паводок был большим, и хариус скатился поверх загородки. «Скучный был год – ни рыбы, ни молока. И хлеб уже было начали экономить», – пишет Агафья.
Сергея таежница впрягла в заготовку сена для коз. Для этого ходили в горы на «старое место», то есть к избушке и огороду, где семья в тайге жила более тридцати лет. «Избушка – на месте, а огород зарос иван-чаем и березами толщиной в руку. Кресты на могилах попадали. Но Агафью почему-то это не тронуло – „пусть все тайга забирает“. В избушке все тот же давнишний „лыковский“ запах. Когда затопили печку, из темноты к окошку вдруг подлетела нарядная бабочка, как видно вылупившаяся из куколки. Агафья выпустила ее наружу со словами: „Всем жить хотца“».
Одна… О смерти отца Агафья на лыжах побежала сказать геологам. Те по рации сообщили на базу. Через несколько дней прилетела родня (в ту поры вертолеты ходили исправно). Похоронили старшего Лыкова в неглубокой каменистой могиле. Родня улетела. И осталась Агафья один на один с тайгою. Рядом лишь кошки, собака, козы
Спасением была работа, особенно хлопотная на реке. Надо в порядке держать «заездку» (плотину), ставить и вовремя проверять ловушки, костром отпугивать медведей, прогонять норок и выдру, воровавших улов
Отрадой были тут козы. Целебное молоко стало необходимым. Но козы требовали корма. Его заготавливать на зиму тут непросто. Летом же можно было коз держать на привязи возле дома или пасти у реки
Молельные книги у Агафьи всегда под рукой. Раскрывает их вечером возле свечи. А пришлому человеку готова читать нараспев и польщена бывает терпением слушателя
«Усадьба» Агафьи за годы стала обширной: несколько хижин, загон и ночлежка для коз, курятник, изба Ерофея возле реки. Сама хозяйка обретается в крайней избе, где есть русская печь и печурка, сваренная из железа. Синий дым из трубы – знак, что кто-то в этой глуши обитает
Чучело филина приспособлено отпугивать ястребов, готовых покуситься на кур
Чучело – отпугивать медведей
Тишину и покой этих мест изредка нарушает гром летящей с Байконула ракеты. Вторая ступень ее падает в этом районе. Иногда от нее остаются только рваные куски металла, иногда же это внушительных размеров цистерна
Среди знатных гостей, побывавших на Еринате, особенно выделяла Агафья губернатора Кузбасса Амана Тулеева. Он много чем помог таежнице, поручая эти заботы главе администрации Таштагола Владимиру Николаевичу Макуте. Этот внимательный человек заглядывает сюда, куда бы не пролетал, и стал для Агафьи таким же надежным другом, каким был и остался Николай Николаевич Савушкин
Среди подарков есть крайне необходимые для жизни. А бывают и вот такие: арбуз, груши, черешня. Арбузом старика и Агафью я угостил в первые дни знакомства с ними. Оба арбуз ни разу не видели – «Это чё же такое?» Я посоветовал им обмыть подношенье, аккуратно разрезать и есть то, что красное… Вернулся с реки, вижу, съели и «красное», и «белое», осталась только зеленая тонкая корочка
В декабре уже по снегу ослабевшую таежницу мы провели к вертолету… В абаканской клинике Агафью тщательно обследовали, прописали питье и таблетки. Она не противилась и вернулась домой заметно поздоровевшей
Несколько лет в обители Лыковых живет бывший бурильщик Ерофей Седов и пять лет прожила москвичка Надежда Небукина. Но несладкое тут житье – Надежда вернулась в Москву, а Ерофея лишь обстоятельства держат на Еринате. Мысленно уже давно он «в миру»
Нижний снимок сделан в 2005 году. Я прилетел повидаться с Агафьей и поздравить ее с юбилеем. «Да, шестьдесят лет…» – с грустной улыбкой сказала таежница. Мы о многом в тот раз говорили. На прощанье Агафья попросила сфотографировать ее с любимым козленком и с зонтом, привезенным в подарок
Редко появляются тут вертолеты. Каждый Агафья встречает и провожает. И неделями будет потом прислушиватья: не летит ли еще кто-нибудь?
Прощальный вид таежного закутка. Прощальный взгляд женщины, которой суждено тут закончить дни
Сена летом заготовили много. А уже по снегу на лыжах стали переправлять к жилью. «Расстояние неблизкое – десять километров в горы, десять – обратно с тюками. Сделали с Агафьей пятнадцать ходок. Заметил: в тайге при деле она чувствует себя лучше, чем сидя в доме, – шутит, неутомимо все вспоминает. Несколько ночей провели мы с ней у костра. Я человек, можно сказать, бывалый в тайге, а для Агафьи лес этот – „родные стены“. Рад, что мог чем-то помочь сведенной судьбою троице. Надежда – человек городской, привыкающий к этим диким местам, а Ерофей мается на протезе. По моим наблюдениям, он сейчас – главный тут мученик. Некуда ему податься в нынешней жизни. Тут заботы его – дрова: пилит, колет. А каково это делать все на протезе!»
Порадовал Сергей рассказом о том, что человеческие отношения у «таежной троицы» смягчились, живут заметно дружнее, чем прежде. Надежда, крещенная Агафьей, получила новое имя – Ульяна и называет Агафью Матушкой (Матушке в этом году исполнится пятьдесят восемь.) Живут по-прежнему порознь, и живность у каждой своя, но вместе трудятся, вместе молятся, иногда обедают вместе. Во время рождественских праздников в этом году женская половина устроила нечто вроде обеда для всех. «Мы с Ерофеем за одним столом, Агафья с Надеждой (Ульяной) – за другим. Ели припасенную с осени рыбу с картошкой, редьку, запивали черничным
