высказывался в поддержку демонов даже тогда, когда их самые рьяные сторонники предпочитали сохранять нейтралитет. Лишь из-за его действий в академию может поступить кто угодно, пусть и не на общих основаниях…
Тон, эмоциональный отклик — всё это позволило мне примерно определить, что Гесса собиралась попросить.
— Если у меня будет такая возможность, то я окажу ему поддержку. Но пока моё влияние невелико…
Оправдаться заранее мне не дали маленькие, но такие притягательные губки, коими демонесса не постеснялась заткнуть мой рот на глазах у нескольких парочек, также поднявшихся на этот холм в поисках романтической обстановки.
Вместе с тем моё намерение поддержать Тайкона окрепло, и я понял, что даже мной, таким старым и могущественным, можно легко манипулировать.
Какой мужчина вообще способен легко отказать той, к кому тянется само его естество?
— Тебе не нужно оправдываться, ведь я верю тебе как себе. Если ты не справишься, то не справится никто, верно?
— Хотелось бы в это верить…
Спуск с холма, превращённого шаловливыми ручками архитекторов в достопримечательность, занял много времени, но до непосредственно награждения всё ещё оставалось достаточно времени.
— Господин Тайкон… — Гесса, как та, кто был лично знаком с обеими сторонами, взяла на себя обязательство представить нас друг другу. — … знакомьтесь — Золан, маг в ранге императора, демон-иллити и мой избранный… жених. — Избранный — это слово относилось к тому, с кем установлена эмоциональная связь. — Золан, этот господин — Тайкон, опытный и сильный король магии, артефактор, а так же дважды глава нашей гильдии.
— Если бы малыш Тайран не совершил ту ошибку, то мне бы не пришлось вновь занимать пост мастера гильдии. — Тайкон, чьё имя подозрительно походило на имя нынешнего главы, Босса, с которым я познакомился ещё давным-давно, шевельнул густыми седыми усами и мягко улыбнулся. — Я рад лично познакомиться с вами, Золан. Прошу, попробуйте этот чудесный напиток.
Бесшумно к нам приблизившийся официант в выделяющемся багровом одеянии поклонился и протянул мне поднос с десятком бокалов, на которых сверху лежали тонкие, плоские кристаллы, не столько закрывающие жидкость от попадания пыли, сколько экранирующие характерное созданным при поддержке магии напиткам излучение.
Бокалы были созданы из того же материала, что и пластины, и о цене подобного удовольствия я мог лишь гадать. Нечто, близкое по свойствам к серебру, но выглядящее как стекло? Догадок нет даже близко.
Взяв предложенный бокал, я посмотрел на Гессу, но та лишь качнула головой, отвергая предложение.
— Впервые вижу как такой материал… — Я щёлкнул затянутым в тканевую перчатку ногтем по бокалу. — … так и напиток. Не удовлетворите моё любопытство?
— Неуловимый Блеск Звёзд. Так называют этот напиток. Он не приносит никакой практической пользы, но его вкус стоит того, чтобы попробовать его хотя бы раз в жизни. Однако, для обычных людей, как и для пользователей праны, этот напиток смертелен. Магу же он может доставить небольшие неприятности, если его сила не стабилизирована в теле.
Закончив говорить, старик бесстрашно выпил эту ярко-голубую водицу, тем самым продемонстрировав её якобы безвредность.
Неслышимо вздохнув, я последовал его примеру — яду меня никак не взять, а стабильность моей силы находилась на недостижимой для любого другого существа высоте.
Фиксированный с детства объём маны давал огромное преимущество во всём, что касалось контроля, и если применить это свойство ко всем без исключения…
Только невысокая численность, старательно контролируемая сильными мира сего, держала иллити в узде. Ведь в противном случае они стали бы единственным народом, среди которого каждый, даже самый молодой маг уже обладал максимально доступным объёмом силы, какой он только может нарастить вплоть до ранга императора.
Почему только до этого?
Всё просто: божественный ранг в корне отличается от всех предыдущих уровней вплоть до того, что не мана хранится в маге, а маг становится маной.
И я сейчас не шутил, ведь финальным шагом по становлению магом божественного ранга было слияние с выбранной концепцией, которая могла представлять из себя что угодно. Но один закон был неизменен: чем более всеобъемлюща концепция, тем больше нагрузка на мага и, соответственно, выше шансы умереть, не справившись с контролем этой божественной мощи.
В отличии от метода сохранения памяти даже эти поверхностные знания касательно перехода на следующую ступень были значительно сложнее, объёмнее и глубже.
Так, Авалон довольно подробно описал историю восхождения нескольких божественных.
Один, Лан, с которым я недавно сталкивался, был уроженцем юга, и, будучи простым смертным магом, жил в городе у подножья могучих скал. Он изучал фамильную магию огня и достиг на этом поприще серьёзных успехов, к пятидесяти став магом-императором. После на целых двадцать лет его прогресс застопорился, и так продолжалось бы ещё долго, если бы скалы, защищавшие город ото всех угроз, не разверзлись, обратившись вулканами.
Какие шансы у людей спастись во время массового извержения? Естественно, никаких. Выжить могли только сильные маги и те, кого они захотят спасти, но по какой-то причине Лан вышел к людям один. Без семьи, без друзей, но с подавляющей мощью за спиной.
Тогда он стал воплощением разрушения, и его концепция, к слову, так и называлась.
Разрушение. А солнце приписали сугубо для того, чтобы он не выглядел в глазах людей аццким сотоной. Классика-с…
Отбросив ненужные детали и сопоставив всё сказанное Авалоном, я мог сказать, что Лан относился к невеликому числу тех, кому пред ликом смерти удалось преодолеть узкое место и вознестись на вершину магического мира. Шанс исчислялся даже не процентами, и не десятыми их частями. Ведь сколько магов сгинуло, не обретя никаких сил?
А Лан, в обозримой истории, был такой один, ибо все остальные божественные предпочитали риску упорный труд.
Второй личностью, о которой мне поведал светлячок-переросток, был неназываемый прародитель вампиров, чьей концепцией была кровь. Мир не слышал о вампирах вплоть до его появления, так что ныне все были склонны считать, что прародителем этот вампир являлся буквально, каким-то образом создав целую расу со склонностью к управлению кровью. Именно склонностью, так как пародировать вампира, при должном таланте и затраченном времени, мог кто угодно.
Правда, шанс на то, что способности человека будут равны способностям какого-нибудь вамплорда настолько невелик, что его даже за погрешность считать стыдно, но этот момент мы опустим. Факта-то это не отменяет!
Ну и третьим раскрытым божественным стал тот, из чьих глаз вывели мои.
Один из сильнейших королей демонов, контролировавший крайне серьёзную концепцию Господства, заставлял дрожать в страхе даже тех, кто, условно, был ему равен. Но недолог будет век человека, который поставит рядом Кровь, Разрушение и Господство.
Первое — элемент,
