Если я что-то и привык ценить, так это информацию, джентльмены. Засекреченные формуляры, протоколы столетней давности, отчёты, лежащие в Бог весть каких шкафах, испещрённые каракулями клочки бумаги, полнящиеся слухами… В конце концов, мои трудолюбивые птички собрали изрядную кучу плодов, из которой я отобрал самые… перспективные. Вы — лучшие в своём роде. Именно поэтому я не прошу вас предоставить рекомендации, как обычно поступаю, принимая кого-то на работу — считайте, они уже у вас есть.
Лэйд едва не фыркнул в рукав.
Вот, значит, кому Лэйд Лайвстоун обязан за это необычное приглашение — своей тигриной репутации. Видно, соглядатаи и шпионы мистера Гёрни, наводя справки, не пропустили мимо своих ушей слухов о Бангорском Тигре. Может даже, загодя составили на него что-то вроде личного дела — с перечислением установленных и предполагаемых фактов, со связями, привычками, взглядами…
Плевать. Он уже решил, что не станет связываться с этим делом, что бы ни собирался поручить ему мистер Гёрни. Лэйд Лайвстоун имеет множество дурных привычек, наверняка старательно переписанных аккуратным почерком в невидимую папку, но в одном его нельзя упрекнуть — он не работает в своре. В этой комнате уже и без того хватает любителей пощекотать Ему ноздри, кроме того…
Кроме того, было здесь ещё что-то. Какая-то странность, которая могла укрыться от несовершенных человеческих глаз, но которую отчётливо ощущало тигриное чутьё в запертой гостиной.
Этот мистер Герни… Уж больно он спокоен для человека, который заглянул в лицо Левиафана. Либо превосходная выдержка, больше подходящая ловцу ядовитых змей, чем банкиру, либо какой-то подвох.
Лэйду приходилось видеть многих людей, невольно для себя познакомившихся со страшной изнанкой острова, изнанкой, где законы бытия вывернуты наизнанку, в тёмных углах которого обитают смертельно опасные для всего сущего существа, а парадоксы способны раздавить рассудок в лепёшку. Опустившиеся лавочники, пристрастившиеся к рыбному зелью, и самоуверенные грабители, с ужасом обнаружившие, что более не являются единовластными хозяевами тёмных подворотен Скрэпси. Дерзкие учёные, обнаружившие у себя под ногами бездну, и блестящие адвокаты, пытающиеся не повредиться умом в попытке осознать, что происходит вокруг них.
Многие из них появлялись на пороге «Бакалейных товаров Лайвстоуна и Торпа», моля спасти их жизни и рассудки, многим из них он помогал — иногда как дипломат или советчик, но иногда приходилось запускать руку в ящик письменного стола, где он держал тяжёлую артиллерию. Почти всегда такие люди были напуганы до полной потери человеческого облика или, по крайней мере, чертовски смущены. А этот…
Хладнокровен, спокоен и собран, подумал Лэйд, будто держит речь перед выводком банковских клерков, а не полудюжиной в высшей степени странных людей, якшающихся со злыми силами острова. Что ж, посмотрим, насколько у него хватит выдержки…
Ледбитер деликатно коснулся предплечья мистера Гёрни своими ухоженными пальцами.
— Всё в порядке, мистер Гёрни, — произнёс он мягко и вкрадчиво, в его голосе зазвучали обертоны не прожжённого самодовольного оккультиста, как прежде, но почтенного седобородого викария, — Какие бы обстоятельства ни угрожали вам, вы сделали правильный выбор, доверившись нам. Не могу поручиться за всех здесь присутствующих — среди нашего брата тоже встречаются нечистоплотные джентльмены, воображающие себя Бог весть кем и готовые рядиться в тигриные шкуры — но в одном вы можете быть уверены, мы на вашей стороне и готовы оказать вам любую посильную помощь.
Мистер Гёрни кивнул. Кивал он тоже по-орлиному, с достоинством, большая голова неторопливо шевельнулась вверх-вниз, будто бы намечая мощным тяжёлым клювом траекторию удара.
— Помощь… — пробормотал он с горечью, полируя пальцем столешницу, которая совершенно в этом не нуждалась, — Месяц назад я бы посмеялся над этой помощью, как охотно смеялся над представителями вашего ремесла. Но сейчас… Видит Бог, сейчас мне меньше всего хочется смеяться.
— Положитесь на нас, — мягко произнёс Ледбитер с такой кротостью в голосе, что Лэйд едва не фыркнул, — Расскажите, что вас гложет и оставьте нам нашу работу.
Мистер Гёрни тяжело откинулся на спинку стула. Лицо его сделалось ещё более сосредоточенным, тяжёлым. Будто он только сейчас по-настоящему решился.
— Хорошо, — сказал он, — Отдаю себя на вашу волю, джентльмены. Расскажу всё, что знаю.
* * *
— Дело в этом пари?.. — бесцеремонно спросила Воган. На мистера Гёрни она поглядывала без особой симпатии, даже пренебрежительно, но под конец тоже, видно, начала испытывать интерес. Ведьма или нет, она была женщиной, а женщины всегда точимы любопытством.
Мистер Гёрни покачал головой.
— Нет. Пари здесь не при чём. Я вспомнил о нём к случаю, чтобы показать, сколь трезвых убеждений придерживался мой разум до недавнего времени. Я настолько не верил в мрачные сказки, которые несут обезумевшие бедняги, причастившиеся проклятой рыбой, что готов был поставить немалую сумму на кон. Но тут… Позвольте, я начну с начала. Это было… Шестого марта, в среду. С самого утра я чувствовал себя неважно. За меня вновь взялся мой старый недруг артрит, а это сущий мучитель, если приходится провести весь день на жёстких кабинетных стульях, кроме того, отчаянно капризничал желудок. Единственное верное средство от артрита — это ромовый компресс на берёзовых почках, Ортимер мастер его делать. Ортимер — этой мой камердинер. Он знает меня с тех пор, как я был мальчишкой, как знает наперечёт и все мои болячки. Я имею в виду — знал, — Гёрни на секунду прикрыл глаза, — Господи, как тяжело это рассказывать… Итак, в среду я вернулся из банка сразу после обеда — ужасная ломота в костях мешала мне сосредоточиться. Вернулся пешком — банковские локомобили, конечно, превосходные экипажи, но я боялся, что мой желудок не выдержит тряски. Уже по дороге домой я заметил нечто странное.
— Что?
— Воздух. Воздух вокруг моего дома. В нём словно было что-то разлито. Такое, знаете, ощущение, будто… будто…
— Запах гортензии? — резко спросила Воган, — Только чуть более солоноватый?
Гёрни покачал головой.
— Нет, я бы сказал… Воздух словно сделался чуть более жидким, чем обычно и немного горчил на языке. Я не обратил на это внимания, списал всё на Коппертаун. Сами знаете, иногда тамошние цеха выбрасывают из себя такую дрянь, которая может докатиться даже до Редруфа. А, вот ещё, что странно. Я заметил, что все бродячие коты на улице при виде меня цепенели и почему-то спешили убраться прочь. Это было странно, но тогда я не придал этому внимания, очень уж спешил домой. Я ещё не знал, что именно дома меня и поджидают настоящие странности…
— Дальше, — холодно приказал Лэйд, прежде чем Воган успела что-то сказать, — Что вы заметили?
Мистер Гёрни поёжился. Так, словно ощутил порыв холодного ветра, забравшегося в тёплую гостиную через закрытое наглухо окно.
— Были и другие знаки… Непонятные, странные, тревожные. Некоторые из них бросались в глаза, другие я обнаруживал лишь случайно. Вся медь в
