Дед долго смотрел на меня. Мне показалось, что его взгляд изменился. Стал более серьёзным и проницательным.
— Избавиться от меня хочешь? — его голос поменялся, в нём уже не было того скрипа и брюзжания, которое я некогда слышал в словах. Это был твёрдый волевой бас, человека, который не колеблется и минуту. — Они пришли за нами обоими, и если сожрут тебя, то сразу сожрут и меня. Поэтому я и предлагаю объединиться, поодиночке мы и до конца лета не дотянем.
— Это значит, что вы с нами? — спокойно задал вопрос я.
— Конечно, да, сынок, — вернулся к своему привычному голосу и интонации Кузьма. — Это хорошо, что наши враги собираются все в одном месте. Не надо за ними бегать. Но после того, как с ними разберёмся, мы вернёмся к нашему вопросу, — погрозил он мне пальцем.
* * *
На ключевых постах мы выставили разведчиков. Кроме того за окраинами Красноярска присматривали мафиози Градова. Поэтому мы оперативно получили информацию, когда над головами у моих осведомителей и разведчиков проракотали реактивные двигатели тяжёлых пикирующих штурмовиков.
Через десять минут пролетели платформы с боевыми и штурмовыми меками. Они на таких перемещаются, когда перелетают на длинные расстояния.
По дорогам к Южно-Енисейску, струились толпы пехоты и сотни единиц техники. Враг решил действовать по-крупному и снести нас одним огромным наскоком.
Я стоял на мостике. Впервые на моей памяти все системы нашей мобильной крепости работали на полную. Все операторы заняли свои места. Нина встала по правую руку от меня. Она всегда стремилась занять место второго лица в роду. Я подумал, что по сути дело, она и занимала место моей жены. Вот только это была деловая жена, без других функций. А других функций очень хотелось, особенно когда выдавались спокойные дни. Из мыслей о цугцванге на личном фронте меня вывел голос Кузьмы.
— Мои операторы сообщают о визуальном контакте с штурмовиками, начинаю обстрел, — сообщил дед.
На мониторе, нацеленном на моего союзника, крепость Парамоновых озарилась ярким светом. Сначала в воздух взметнулись пристрелочные светящиеся борозды, а затем в сторону врага полетел нескончаемый поток снарядов.
— Крыло штурмовиков начали манёвр уклонения, — сообщил один из операторов.
— Надо подключать электрогранатомёт Кулибина, — посоветовал стоявший слева Всеволод. Я лишь согласно кивнул.
— Передайте приказ Кукше, пусть заводит свою пушку.
— Вас понял, — раздался голос моего советника в наушнике.
В следующий момент яркая вспышка озарила мостик, с нашей верхней палубы стартовал огромный светящейся шар. Он лениво пролетел первые пятьдесят метров от нашей крепости, а затем превратился в некое подобие НЛО, маневрируя и стремясь к врагу так, как будто сами законы физики и аэродинамики были не про него. Хотя, строго говоря, это было действительно так. Всё-таки физически этот снаряд самая настоящая шаровая молния. Несколько штурмовиков, объятые огнём, продырявленные рельсотроном Парамонова упали вниз на недавно отремонтированные здания Южно-Енисейска. Я лишь покачал головой. А что тут сделаешь? За три часа мы успели убрать всех людей в убежища, благо таких под Южно-Ениссейском отец Нины нарыл достаточно, можно три Южно-Енисейска спрятать. Так что пострадавших здесь не будет. Разве что разумные автоматоны… Мы припасли тут парочку, по об этом потом.
Молния гонялась за вражескими штурмовиками с азартом, притягиваясь к двигателям, давая разряды по тем, кто неосторожно приблизился. Она металась со скоростью света, иногда как будто телепортируясь между врагами.
Но самолётов было действительно много и вскоре крепость содрогнулась от пары попавших в борт ракет.
— Доложите о повреждениях, — нахмурился я.
— Повреждения незначительны, — сообщил один из операторов. — Системы вооружения не задеты. Пожары потушены автоматическими системами пожаротушения…
— Враг в зоне поражения зенитных орудий, — перебил его другой оператор.
— Огонь из всех зенитных орудий, — отдал приказ я.
Снова мостик сотряс мощный взрыв.
— Зенитное орудие Б-1 по правому борту повреждено, — сообщил оператор. Снова взрыв. — В-3 тоже повреждено.
— Они бьют по зениткам? — нахмурился я.
— Стандартная тактика, — пояснил Всеволод. — Их целью с самого начала были наши зенитные системы. Они собираются высаживаться и им надо минимизировать потери.
Я кивнул.
— Передайте расчёту Кукши, пусть стреляет в режиме электро-картечи, — отдал я приказ.
В следующий момент за остеклением мостика стало светло, как будто солнце резко приблизилось к земле. Во врага полетела целая свора мелких шаровых молний. Кукша, демонстрируя свою пушку, которую разрабатывал очень давно, и которая была делом его жизни, а также причиной его ранения в лицо, назвал эти снаряды электрокартечью нереальной мощи. И теперь я видел, что он был полностью прав. Эта мелочь устремилась в сторону наших врагов и сразу три штурмовика вспыхнули заревом. Два ушли в стороны, а один плюхнулся на верхнюю палубу. Я слышал, как он заскрежетал по металлу, а потом услышал взрыв.
— Зенитное орудие Б-3 и Г-6 выведены из строя. Гаубица А-1 выведена из строя. Пожар на верхней и первой палубе, — перечислил повреждения оператор.
— Кукша и его электропушка в порядке? — задал вопрос я.
— Она не подсоединена к общей системе оповещения, так что не могу знать, — ответил оператор.
— Я в порядке, — проговорил в наушнике Кукша. — Пожар уже тушат. Пушка не повреждена.
— Дай ещё пару залпов, чтоб не приближались, пока тушим, — порекомендовал я.
От яркого света снова заслезились глаза. Бешенный учёный дал не пару залпов. Он палил один за другим, всё небо уже светилось от уходящих в даль электрических снарядов.
— Перегрет основной энергетический контур. Возможно аварийное автоматическое отключение системы, — заметил оператор.
— Отключить автоматическое отключение, — отдал приказ я.
— Отключено, — ответил оператор. — Система оповещает, об опасности расплавления главного контура через тридцать секунд. Прикажите перебросить энергию на систему охлаждения?
— Хватит палить, — отдал я приказ по рации и электропушка замолчала. Хотя от выпущенных снарядов на мостике всё
