У меня тут очень важное дело.
— Понял, хозяин, — наклонил голову Анонимус, — что нужно собрать?
— Всё, что сочтешь нужным. Вы, скорее всего, уезжаете надолго. Но много вещей брать нельзя, у нас всего две машины. И вот еще. Скажи мне, ты ведь был на свадьбе отца и мамы?
— Да, — ответил Анонимус. Он снова стал похож на себя, собранный и сдержанный.
— Значит, ты видел фамильяра Метельских. Он один у них?
— Нет. Фамильяров у них двое, один по мужской линии, другой по женской.
— Я так и знал, — Аверин стукнул себя кулаком по ладони, — этот, по женской. Он кому принадлежал тогда?
— Вашей бабушке, госпоже Лидии Метельской. После ее смерти должен был перейти вашей матери. Но… — Анонимус запнулся, — теперь должен перейти к госпоже Любаве.
— Именно, — Аверин улыбнулся, — вот теперь всё сходится. Спасибо, Анонимус. Иди и приведи себя в порядок. У семьи Авериных, знаешь ли, пока всего один фамильяр.
Глава 8
Выдвинуться удалось через два часа. Миша уже почти пришел в себя. Мария накормила детей перед дорогой. Аверину тоже перепали пара бутербродов и чашка кофе. Это помогло бороться со сном.
Ехали чуть больше получаса. Кузя за рулем не разгонялся особенно сильно, их машина держалась прямо за машиной брата.
Причал в Шереметьевке оказался пустым. Но Анонимус быстро нашел сторожа, вскоре они загрузили в яхту всё, что привезли с собой. И только когда судно отошло от берега, Аверин облегченно вздохнул.
— Домой? — спросил Кузя.
— Да, у нас еще много дел. Я знаю, кто похитил меч.
— О, здорово! — обрадовался Кузя. — Вдруг, получив свой меч, Императорский див оставит нас в покое?
— Хорошо бы, — усмехнулся Аверин, — но я бы на это не очень рассчитывал.
Он сел в машину и прикрыл глаза. Ехать долго. Можно успеть немного вздремнуть.
«Бз-зынь. Бз-зынь».
Аверин прислушался к звуку и вдруг понял, что это будильник. Он вскочил и начал судорожно озираться по сторонам. Было уже светло, из-за закрытой двери спальни доносились позвякивание и тихое бормотание телевизора.
Он провел рукой по волосам и открыл дверь.
Тут же рядом возник Кузя.
— А я завтрак готовлю, — торжественно возвестил он, — вы сказали, дел много, я подумал, тетушку Маргариту ждать не будем, сразу за мечом пойдем, как поедим, да?
— Хм… — Аверин нахмурился, — как я вообще сюда попал?
— А, — улыбнулся Кузя, — это же я вас принес. Мы приехали, я давай вас будить, а вы совсем в отключке, только бормочете что-то. Ну и понятно же: столько крови потеряли. И не ели почти. Хотя вас еда так быстро не лечит, как дивов. Жалко, правда?
— Да уж… — Аверин потер глаза, — кстати, а ты? Тебя Императорский див полоснул, я почувствовал. Как ты так быстро излечился?
— Хех, — Кузя просиял, — так я это, лося съел.
— Лося? — Аверин удивленно округлил глаза.
— Ага, он в лесу неподалеку ошивался. Не повезло ему… но я же не специально, у меня выбора не было!
— Да, точно. Не вини себя, — пробормотал Аверин и направился в ванную. На пороге оглянулся. — Слушай, ты же легко получаешь личины. Так что же выходит, у тебя теперь есть облик лося?
— Ага, — радостно улыбнулся Кузя.
Умывшись и немного придя в себя, Аверин нашел в кармане вчерашнего костюма рисунок дива-похитителя. В гостиной с полки взял фотографию родителей, копию той, что была у Василя, и сравнил.
Нет, сомнений не осталось. Див с рисунка был сильно похож на маму. Вероятнее всего, это и был фамильяр, передающийся по женской линии.
Аверин только горестно вздохнул. Если бы он не заснул! Сейчас дядя вместе с мечом уже может быть далеко, даже за границей.
…Но зачем это дяде? Если верить императору, или, скорее, диву, Василий Метельский — один из самых приближенных к нему людей. Посвященный.
Но он украл меч, это несомненно. И он же предупредил о нападении.
Что он задумал?
— Гермес Аркадьевич, всё готово, нести?
— Да, — сказал Аверин и направился к столу, — сейчас быстро поедим и к дяде. Надеюсь, он тоже решил… поспать.
Дядя оказался дома и сам открыл дверь. И тут же выдохнул облегченно:
— Слава Богу, вы живы. Но почему вы здесь? Почему до сих пор в городе?
— Можно мы войдем? — вместо ответа спросил Аверин. Дядя посторонился, пропуская их в дом. Кузя огляделся и незаметно показал палец.
В доме див, понял Аверин и сделал знак Кузе, чтобы тот держал ухо востро.
— Нужно поговорить, дядя. Это не терпит отлагательств.
— Ну, говорите, — голос Василия Метельского стал очень напряженным. Аверин вздохнул. Дядя спас их семью, или хотя бы пытался. Надо разобраться, что им движет, и постараться решить дело миром.
— Василий Иванович, — сказал он, — давайте начистоту. Меч всё еще у вас?
— Понятно… — медленно протянул дядя, — так вот зачем вы пришли. Что же, я опасался, что вы догадаетесь. Но как?
— Не важно, как, — вздохнул Аверин, — прошу вас, отдайте мне меч. У меня время до вечера, чтобы вернуть его. Вы сможете успеть уехать из страны.
— А моя семья? Они останутся здесь, у него в заложниках. Нет, простите. Всё слишком далеко зашло, — последние слова дядя почти выкрикнул, и Аверин увидел, как Кузя, сорвавшись с места, вылетел из одежды и рванул куда-то в глубь дома.
«Дядя криком подал сигнал своему диву», — догадался он.
— Это был не ваш сын… — с горечью проговорил дядя и шагнул вперед, — простите, но мне придется вас задержать.
Между его руками появилось изумрудное сияние.
— Стой! — мысленно крикнул Кузя, поняв, что достиг разума удиравшего дива. — Иначе я тебя сожру!
Див был слабее, но ненамного. И весьма шустрый. Кузя уже обежал почти весь дом, но увидеть его так и не сумел. Хотя постоянно ощущал рядом.
Ответа он не получил. Кузя знал, что произносит пустую угрозу. Сохранять память сожранных дивов он не умел. Владимир объяснял, но только теорию. А скрытный див был нужен хозяину, как свидетель. А еще, скорее всего, этот див знал, где меч, и убегал, чтобы забрать его и перепрятать. По крайней мере, вор не покидал дома и не вступал в открытый бой.
Однако где он? Почему Кузя ощущал его прямо за стенкой, но, выскочив в соседнюю комнату, не увидел? И чувствовал уже в другом месте.
Кузя остановился и затаился. И принюхался. Пахло старым домом, дымом и дровами. От стены несло слегка отсыревшей штукатуркой и крысами.
Крысы! Кузя припал на брюхо и медленно пополз к источнику запаха. Див, которого он преследовал, тоже приближался. Подобравшись к стене на расстоянии прыжка,
