за мной, но сейчас будто что-то увидел в нём и это его позабавило.
— Уважаемый Скарабей, — взволнованно выдохнул Филинов. — Прежний глава рода Скарабейниковых, Константин, — умер. Прошу указать и назвать, кто является теперь наследником умершего и патриархом рода Скарабейниковых.
— Он, — Первпоредок незамедлительно материализовал и вытянул лапку в мою сторону. Я дане немного вперёд подался, склонив голову. Привык, что так он обычно меня одаривает. — Тот, кого называют Сергей… Сергей Константинович. Его я назначил патриархом, с тех пор он несёт эту ношу.
Потом внезапно Скарабей зачем-то опять повернулся к Аркадию и попросил передать привет Филину, после чего исчез также внезапно, как и появился. Просто раз и ничего, будто и не было.
Екатерина Андреевна тут же заголосила, что-то требуя. Смешная, будто она могла хоть что-то просить в принципе. Неодарённая, ещё и лишённая благосклонности. Вместо того, чтобы радоваться, что ей оставили не только дом, но и титул, она вознамерилась получить то, чего в принципе иметь не могла.
Даже Пашаев будто внезапно перестал дружить с головой и заявил, что «это ничего не значит». Глупец. Судья тут же наградил его тяжелым взглядом и тот заткнулся.
— Предок, в присутствии судьи, секретаря, сторон и граждан вольного города выразил свою волю, — заявил Лешёв в воцарившейся тишине. — Все вопросы, ответы и жест будут занесены в протокол дословно. Объявляется перерыв на сорок минут… Мне надо покурить. Дмитрий Иванович, я вас поздравляю, артефактный прибор у вас — моё почтение. Вы его далеко не убирайте, у нас тут есть пара судебных споров, где он очень пригодится. Уважил вас, конечно, Кротовский, что и говорить.
По сути, судебное заседание феерически закончилось. Что бы потом не сказал Лещёв, исход был всем очевиден.
Часть народ вывалила в коридор, другие остались прямо в зале взволнованно обсуждать произошедшее. Я же, счастливо улыбаясь, смотрел на панические атаки в группе оппонентов. Екатерина что-то предъявляла Пашаеву, а тот самозабвенно её успокаивал, ведь якобы ещё ничего не решено.
Время перерыва для меня прошло субъективно быстро: был занят обдумыванием своих забот. Следовало закупить пространственных свитков — до сих пор не сделал этого. Также пополнить свой походный арсенал, ведь требовалось скоро тащиться в неизведанные изнаночные дали наконец-то посмотреть на злосчастный прииск. Так же после покупки квартиры и решения обставить её мой кошелёк показал дно. А я начинаю нервничать, если в доступности лежит меньше тысячи рублей. Оборотные средства не в счёт.
Лещёв вернулся с перекура и судебное заседание продолжилось. Опять последовал поток формальных фраз, но я напрасно беспокоился. Довольно быстро были оттараторены все нужные слова и оглашено то, чего я так долго ждал:
— «… Екатерине Андреевне Скарабейниковой отказать в полном объёме! Решение может быть обжаловано в вышестоящий суд в апелляционном или кассационном порядке через суд первой инстанции, принявший решение по существу путем подачи апелляционной или кассационной жалобы. Судья Лещёв, дата, подпись».
После короткой паузы раздался голос пристава:
— Суд уходит!
Зашуршав своей мантией, Лещёв быстро, но преисполнившись величия, покинул зал. Будто это он одержал победу в деле, а не Филинов. Тот, как обычно, выглядел собранным и даже немного недовольным. Будто готов хоть прямо сейчас повторить своё выступление или сотворить очередное победное дело.
Народ незамедлительно загудел и ринулся на выход, создав столпотворение. Видимо, спешили сообщить общественности о всём том, что сегодня узнали и увидели собственными глазами.
Хоть судья и ушёл, остальные сотрудники не спешили покидать свои места, словно что-то выжидая.
Я неторопливо встал со стула и направился к выходу, где встал в сторонке, не решаясь присоединяться к общему ажиотажу. Куда спешить? Пара минут и проход будет свободен.
Филинов, собрав свои бумаги, так же было направился в мою сторону, но дорогу ему преградил недовольный и решительный Пашаев.
— Имейте в виду, Аркадий как там Вас… Мы обжалуем решение и всенепременно отменим его.
— Конечно, Эль Магеррамович, — Аркадий подал ему руку, и он её тут же пожал. — Вы большой молодец. Вы хороший адвокат и показали достойный уровень. Просто в данном случае Ваша клиентка пребывала в некотором заблуждении относительно точки зрения Предка-покровителя. А так, работа проведена отличная, и я был рад выступить оппонентом такого высококлассного и опытного адвоката. Будем считать, что мне просто повезло и, конечно же, с честью встречусь с Вами в вышестоящем суде.
Вот так актёр! Даже я удивился.
Пашаев смутился что-то неразборчиво-доброжелательно пробормотал и покинул зал, благо толпа уже рассосалась. Поравнявшись со мной, Филинов едва заметно кивнул и мы вместе вышли последними, если не считать сотрудников суда.
Оказавшись в коридоре, я с ухмылкой поинтересовался:
— А чего это ты ему дифирамбы пел? Ты же говорил, что он осёл в костюме.
— Говорил, — кивнул Аркадий, воровато осматриваясь в поисках лишних ушей. — С другой стороны, ты прав, я слишком быстро размножаю своих врагов. Стоит делать выводы, а то я такими действиями до апелляции просто не доживу. К тому же, легко благожелательно похвалить того, кого только что раскатал в тонкий блин. Я же уже ничего не теряю, и пара ободряющих слов ничего не изменят.
— Дельная мысль, — согласился я с ним, кивнув. — Куда ты теперь? В офис? Нам нужно ещё какие-то документы подписать?
— Нет, пока ничего не нужно. Хотел на рынок сходить и купить мобилет, а то хожу, как дурак нецивилизованный. Не подскажешь, раз уж так совпало и ты у нас торговец, сколько стоит сей артефакт?
— Примерно от четырехсот до шестисот и даже выше, в зависимости от изготовителя и разных плюшек, — я неопределённо пожал плечами. — Между прочим, активно продаются модели фабрики рода Кротовских. Но, можешь поспрашивать на Чёрном рынке, там и за сто рублей можно купить. Само собой, ворованные.
— И тут воруют! — нахмурился он, восприняв мои слова слишком серьёзно. — Нет, принципиально не покупаю ворованное, чтобы не стать косвенной причиной и мотиватором краж. Когда нельзя сбыть краденное, то и воровать перестают.
— Да я пошутил, — засмеялся я. —
