без причины, — перебил Воут. — Сейчас у него есть причина.
Он был прав. Я знала, что старик прав, просто старалась об этом не думать. Не скажу, что сочувствую Луизе, которая чуть не убила его, но никогда не допускала мысли об убийстве. Глупо, особенно с учетом того, что планирую занять место к королевской страже, а чуть позже возглавить ее. Тряхнув головой, отогнала мысли и вернулась к главному.
— Уезжайте, пожалуйста. Не заставляйте его.
— Ты тоже его любишь.
С момента, как осознала свои чувства, я не видела причин скрывать их.
— Поэтому и прошу Вас уехать.
Старик улыбнулся. Если бы не предупреждения некроманта о лживой натуре этого человека, не допустила бы и мысли, что за добрым выражением лица скрывается опасный враг. Весь его вид был наполнен стариковской заботой и мудростью. Так и хотелось рассказать ему о своих переживаниях и попросить совета. Он как Барски, но в человеческом обличии и не такой вредный.
— Я не могу уехать, девочка. У меня есть дело. Пока не закончу его, придется оставаться в стране.
— Что за дело? — поспешно задала я вопрос и по улыбке Воута поняла, что попала в ловушку. Обычную ловушку слов, которую сама частенько применяла. Старик готов был дать мне желаемое, но попросит за эту цену. И по своей реакции я дала понять, что готова уплатить цену.
— Завтра я планирую попасть на черный рынок. Мне только не хватает мага с редким даром.
Крышка захлопнулась. Если я хочу, чтобы Гекат не убивал отца своей почившей жены, то придется согласиться на условие старика. Опустив руку в карман плаща, убрала зелье. Оно мне не пригодится.
— Каков план, старик?
— Ты надолго?
Просыпаться с утра в объятиях ректора оказалось безумно приятно. Я не услышала, как он пришел, и не ощутила, когда, отодвинув кота, меня притянули к себе. Если бы Барсик не бубнил о том, что ему не дают поспать по-человечески, и не узнала бы о неудобствах фамильяра. Стало жалко беднягу. Ему последнее время частенько достается из-за меня.
Но Гекат ответил, что в Барсике нет ничего человеческого, и на этом закрыл стенания кота.
А вот Дымок был рад ночному гостю. К моменту нашего пробуждения стол был накрыт на двоих. Под требовательным взглядом мышонка некромант перенес обеденное место к окну. В моих покоях было лишь одно окошко. Маленькое, круглое отверстие, сквозь которое с трудом проникал солнечный свет. А вот луна, напротив, проникла в комнату с легкостью кошки, что пролетает сквозь решетку.
— Как он умудрился притащить все это? — спросил ректор.
Я давно перестала задаваться вопросом как и откуда Дымок достает еду. Чаще всего это был виноград, сыр, засохший хлеб. Но иногда на моем столе появлялись вареные яйца, бекон, котлеты.
Некромант вопросительно уставился на кота.
— Во-первых, это не я, во-вторых, я давно перестал ему помогать. Этот паршивец завел себе друзей на кухне. Они толпой таскают еду.
Я не совсем поняла, о каких друзьях говорил фамильяр, а вот до Геката дошло сразу.
— И много крыс в моей академии?
— Пи-пи-пи пи-пи-пии пи-пи-пи-пи.
— Вот оно значит как.
— Что он сказал?
Некромант посмотрел на меня и улыбнулся.
— Говорит, что в столовую ты ходишь редко, и если бы не еда в комнате, то превратилась в тростинку, а затем и вовсе исчезла.
— Неправда.
— Правда.
Зло посмотрела на Барсика и почти прошипела.
— Когда можно будет вернуть его Кристиану? Дымка бы я еще чуть-чуть подержала, а вот ябеда в доме ни к чему.
Некромант расхохотался. И был этот смех так приятен, что я не смела остановить его.
— К сожалению, малышка, кот выбрал тебя в качестве подопечной. Чтобы мы не делали, избавиться от него, не получится. Так что, привыкай к тому, что в нашем доме будет и ябеда, и кормилец.
Мои глаза округлились.
— А разве можно перебегать из одной семьи в другую? Я думала, если его выбрали фамильяром, то он обязан преданно служить до конца своих дней.
Ответил мне Барсик.
— Я же тебе не фамильное кольцо переходить от отца к сыну. Фамильяр принимает решение к кому идти на службу, а не наоборот.
— Но почему ты решил выбрать меня?
— Ты без надлежащего контроля пропадешь, — как бы между прочим сообщил кот, продолжая вылизывать лицо. — Совершенно не приспособленное к жизни дитя.
Неопределенно пожав плечами, продолжила есть. В чем-то Барсик прав. Я читала по слогам и питалась чем попало. Ложилась спать когда вздумается, и не переживала по поводу чистоты в покоях. Все изменилось, когда в моей жизни появился новый ректор.
— Ты надолго? — повторила я вопрос, на который нужен был ответ. Для исполнения задуманного я должна знать, сколько есть времени будет у нас с Воутом до его возвращения некроманта.
— Вернусь уже через три дня. — Гекат допил чай, встал и прошел к кровати. На ней лежала идеально выглаженная белая рубашка. Пока мужчина проходил мимо, я посмотрела на еще свежую рану, что слишком медленно затягивалась.
— Если будешь смотреть на меня так, я не смогу уйти.
— Рана слишком медленно затягивается, — решила высказать мысли.
— Так, ты беспокоишься, — он развернулся и, завязывая рубашку, шагнул в мою сторону. Улыбка не сходила с мужского лица. — Я, грешным делом, понадеялся на то, что в твоих глазах желание. — Вспомнив поцелуй в шею, ощутила тепло во всем теле. — А вот это уже желание. — Лицо залилось краской.
— Тебе не совестно приставать к девочке?
На этот раз Барсик был на моей стороне, за что я была благодарна.
— Нет, — ни капли не смущаясь ответил Гекат.
— Пи-пи-пи пи-пи-пи пи-пи.
— Он сказал, что если ты будешь домогаться девочки до свадьбы, его друзья отгрызут тебе…
Договорить Барсик не успел, так как Гекат снова расхохотался. На этот раз смех длился дольше. Он вытер выступившие слезы и, подойдя, поцеловал в лоб.
— А твои питомцы — опасные ребята. — На моих губах появилась улыбка. — Через три дня я вернусь, и мы обсудим свадьбу. — Улыбка сползла.
— Какую свадьбу?
— Нашу, малышка. Нашу. — Он развернулся и зашагал в сторону выхода. — Кот тебе расскажет, что такое свадьба, как в ней следует готовиться. — И уже у самого выхода, мужчина обернулся, подмигнул мне и сказал всем. — Не балуйтесь.
Стоило широкой спине исчезнуть за закрытой дверью, как я требовательно посмотрела на кота и сказала:
— Я не хочу замуж.
— Очень сомневаюсь, что это имеет значение, — ответил фамильяр.
* * *
Цепи впивались в запястья и шею. План был хорош, очень хорош, но никто не говорил, что будет больно.
— Единственный
