волю султана, где нужна была только ложь и ничего кроме лжи, ибо преуспел в ней Юнус-бей. Хотел он льстивыми речами заманить господаря Влада в турецкий лагерь, схватить его и выдать султану на верную смерть. Только не прознал Юнус-бей, с кем на сей раз свела его судьба. И что очутился он на колу позолочённом — так то кара Господня за лихие дела его.
Сильные морозы стояли в тот год. Сковало Дунай льдом. Перешло ночью малое войско валашское по льду через реку, окружило турок и напало. Половина турок убита была сразу, другая половина вместе с Юнус-беем и Хамзой-пашой — взята в плен. Ни один нехристь не вырвался из кольца. И пронёсся Дракула по Южной Валахии, громя крепость за крепостью, убивая всех, кого встречал на пути. Страшное это было время. Турки при отце Дракулы прошли тем же путём, неся с собой смерть. Но разве кто вспомнил об этом? А потом заселили турки Валахию албанцами, принявшими магометанство. И в каждом селении стояли турецкие воины, и была там поставлена мечеть, где сидел мулла, — эти-то побеги сорные и срыл Дракула под корень. Ни одного волоска не упало с головы тех мальчиков, что приведены были им к туркам, живые и невредимые вернулись они в дома свои, но только кудри их поседели преждевременно, ибо видали они всё.
Чёрные дела творил Дракула, чёрные. Истый змиевич! Только скажи мне, сынок, — будь у тебя власть его, пошёл бы ты на такое? Нет ли? Молчишь. Вот и я молчу. Ни один из сербских господарей не творил такого ни в Косово, ни в Боснии — и что обрели они своим мягкосердечьем? Когда Господь отвернулся от народов, когда живут они во мраке — кто вправе судить за смерть? Когда живут люди по древним законам, по коим жили ещё до Христа, когда кровью отвечали за кровь, — кто из них прав? Кто виноват? И мнится мне, что власть господарская в Валахии крепче, нежели в Сербии, и что ежели бы нашёлся у вас господарь храбрый, как Дракула, то… не пожгли бы турки безнаказанно деревню твою. Да и не осудил господаря Влада никто в те годы, даже супротив того — прислали ему властители наихристианнейшие здравицы с победой над неверными и отстояли в ознаменование сего события молебны в храмах.
Возвращал господарь Влад нехристям два ока за око и десять зубов за зуб. И предавал он смерти лютой душегубов за дела их тёмные, ибо был бичом Божьим, присланным людям в наказание за грехи их. Не мог он ни остановиться, ни свернуть с пути своего, хоть и тяжким было его бремя. Много понарассказали про него турки, венгры да немцы — да только выдумки всё это. Незачем ему было каждый раз сажать на кол по тридцать тысяч человек, ибо стали бояться его и после первого раза. Незачем было ему истязать голубей и крыс, ибо заключён он был не в темнице, а в замке королевском, а после так и вовсе жил при дворе короля венгерского, где ничего такого за ним не водилось. Незачем было ему соблазнять сестру короля Матиаша — сам король выдал Илону замуж за Дракулу, и пока тот заточён был в Вышеграде, родила она ему двух сыновей.
А с башни Киндии Поенарского замка бросилась первая жена Дракулы, княгиня Елизавета, которую он очень любил и которой был верен, хотя и не были они венчаны пред алтарём. Случилась та беда, когда огромное войско султана Мухаммеда шло к Тырговиште. В сто первый раз предали Дракулу бояре ближние, донесли они султану, что в Поенарском замке прячется супруга господаря, к которой он вельми привязан. Тайно отрядил султан на поимку княгини валашской отряд янычар. Но не желала гордая княгиня оказаться в руках нехристей и, когда пошли они на приступ замка, прыгнула с высокой башни и разбилась о камни. Да тут ещё и отцы святые отличились — отказались хоронить её по-человечески, ибо сама она лишила себя жизни. Горевал о ней Дракула. А когда смог дотянуться до турок, до предателей-бояр и семейств их — то пожалели они, что на свет народились. От веры своей не отрекался Дракула, но христианское милосердие и всепрощение чужды были ему. Страшное было время, страшное.
Был король Матиаш лукавым и двурушным правителем. Когда-то помог ему Дракула занять престол венгерский — через голову потомков короля Владислава, погибшего при Варне. Но обманом заточил Матиаш Дракулу в замок Вышеград под надзор чёрного чешского войска и отправил в Рим послание с просьбой признать Влада преступником против веры и церкви с изложением всех — и настоящих, и мнимых — преступлений Дракулы, коих свет Не видывал прежде. Хотел король казнить Дракулу прилюдно страшной казнию. Но ответствовали королю из Рима, что ежели перебьёт он всех рыцарей ордена Дракона, то некому будет с нехристями биться. Не было дела Святому престолу до цены побед, подавай ему торжество веры латинской. И всё-таки заступился тогда за Дракулу господарь Штефан Молдавский, не забыл он побратима, честь и хвала ему.
Не бегал Дракула волком да не летал нетопырём. Не пил он кровь человечью. Кровь на руках его была кровью на руках лекаря, а не кровью на руках палача, хотя и много её было, крови этой. Прознал он как-то про обычаи даков, обитавших в родных его местах ещё до того, как пришли туда римские легионы. И было в тех обычаях пред боем надевать волчьи шкуры и выть на луну. Остановили давным-давно волки-даки воем своим римских воинов, остановил волк-Дракула воем своим турок. Нет ничего нового под солнцем. Не соблазнял Дракула девушек, не прокусывал им шейки. По своей воле приходили они в замок к нему, ибо не мила была им жизнь без того, кого они страстно желали. И была во всём том не вина Дракулы, а беда его.
Нашёлся и тот, кто сокрушил господаря Влада. Был то родной его брат, Раду чел Фрумос, что означает Красивый. С ним заточены они были когда-то в турецкой крепости Эгригёз. Только встал старший брат на защиту страны своей и веры православной, а младший поддался на турецкие посулы, принял магометанство и предал брата в надежде самому сесть на господарский престол. Более, нежели радение рыцарское, прельстили его ласки султанские. По сердцу было Раду стать наложником Мухаммеда, возлежать на атласных подушках, раскуривать кальян и глядеть на танец гурий гаремных. Выловил однажды Дракула братца своего порченного вместе с турками
