город.
– Инпу? Инпу! Вот дерьмо… Инпу!
Амон стянул шлем и отбросил его в сторону. Рядом темнела спокойная ровная энергия Анубиса, но тот не откликался.
Амон ощутил острую беспомощность и начал бездумно шарить вокруг руками.
– Вам помочь? Вы ранены?
– Где мой друг? Где он? – Амон порадовался, что внезапный помощник не стал его трогать.
– О боже! Вы ничего не видите?
– Где мой друг?
Незнакомец потянул его за руку.
– Все в порядке, врачи скоро будут.
Вот уж с кем Амон хотел меньше всего встречаться, так это с докторами. Боги старались пересекаться с ними как можно меньше, иначе как объяснять, почему слишком быстро заживают раны?
Наконец Амон нашел Анубиса, тот лежал неподвижно. В панике Амон нащупал шлем и ремешки под ним. С облегчением ощутил руки самого Анубиса, которые коснулись его ладоней, чтобы самостоятельно снять шлем.
– Ты в порядке? – Амон вцепился в его плечи.
– Проклятье, – пробормотал Анубис. – Мне показалось, я кого-то увидел… какой же я дурак…
У Амона мелькнула мысль, что ему самому не стоило предлагать поездку. Он мог сделать Анубису хуже, а не помочь развеяться.
– Сюда скорая едет! – Амон так и не отпускал плечи Анубиса. – Нам лучше убраться и не попадаться им, чтобы объяснять, почему так быстро восстанавливаемся.
– Ты как?
– Да я-то прекрасно. Ты встать можешь?
Анубис пошевелился, но Амон не выпускал его, боясь, что тогда тот исчезнет и Амон снова не сможет его отыскать, шаря по асфальту. Кто-то рядом снова предлагал помощь, но Амон не слушал.
Глухо застонав, Анубис оставил попытки встать.
– Нет. Голова кружится, и с ногой что-то.
– Но ты же восстанавливаешься, да?
Анубис помолчал пару мгновений, прислушиваясь к себе, и за это время Амон уже успел решить, что после яда Гекаты или смерти регенерация Анубиса работает как-то не так. Но тот уверенно ответил:
– Да. Но мне нужно хотя бы полчаса.
– Нет у нас столько. Значит, придётся общаться с врачами.
– Угу.
Анубис замолчал, и Амон наконец-то отпустил его плечо, скользнул пальцами вверх. Собственный бок тоже не болел уже так сильно, похоже, обычный ушиб, который пройдёт ещё до того, как приедут медики.
Ладонь Амона скользнула по закрытым глазам Анубиса и попала во что-то липкое.
– Инпу! Инпу!
Амон не любил смерти богов и их возвращения. Терпеть не мог, когда Анубис умирал, хотя тот находил неприятности довольно часто. Амону казалось, что есть вероятность, что-то пойдёт не так, хотя ни разу не слышал о подобном.
Особенно после того, как Анубис недавно корчился от боли из-за Гекаты, Амона захлестнула паника. Он понимал, что она безосновательна и для бога даже сильное сотрясение мозга или перелом не страшны, но ничего не мог с собой поделать.
– Эй-эй, Амон, успокойся, – голос Анубиса звучал твёрдо. – Просто дай мне прийти в себя.
– Хорошо. Извини. Но… ты можешь что-нибудь говорить? Чтобы я знал, что всё в порядке.
– Конечно. Гм. Давай расскажу какую-нибудь историю, которую ты наверняка слышал.
– Что угодно, – выдохнул Амон.
Он слушал голос Анубиса, пока не раздались сирены скорой помощи. И подумал, что наверняка придётся позвонить Сету.
21
Для Нефтиды Сет оставался чёткой силой. Мощью, в которой она уверена, которой искренне восхищалась и никогда не сомневалась. Она не питала особой любви к пустыне – по крайней мере, уж точно не как Сет, – и он сам для неё не был песком. Скорее, незыблемыми чёрными скалами, что стоят посреди этих песков тысячи лет и простоят ещё столько же.
Сама Нефтида по сравнению с ними – сполох. Зыбкий аромат ночных цветов, который унесёт порыв ветра-самума.
Она не считала себя сильной, но и не печалилась по этому поводу. Она умела делать много других вещей, она вся была в этой зыбкости, тёмных сторонах жизни. Ритуалах.
Когда их с Сетом первый раз увидели девочки из галереи, они восхитились, как здорово они смотрятся вместе. Суровый молчаливый Сет в строгом костюме, которому боялись сказать лишнее слово, и хрупкая Нефтида в длинном вечернем платье.
А когда через неделю Нефтида пришла с синяком на запястье, вздохнули, что это наверняка Сет перестарался. «Ну ничего, бывает». Нефтида не поняла, о чём они. Думала об этом до вечера, пока с удивлением не осознала.
Синяк выглядел ещё страшнее с утра, когда она навернулась, пытаясь поставить на верхнюю полку на кухне банку с крупой. У богов такие вещи быстро исчезали, но у Нефтиды задержался аж на несколько часов.
Она не могла даже представить, чтобы Сет мог сделать что-то подобное, в принципе причинить ей боль. Конечно, исключая те моменты, когда она сама выгибалась под ним, исступлённо прося ещё. Но даже тогда он оставался неизменно аккуратен.
Сет знал свою силу, в том числе и физическую, и умел ею распоряжаться. И вряд ли ему хоть раз за тысячи лет приходило в голову использовать её против Нефтиды. Сет не пытался подчинить. Нефтида сама с радостью подчинялась его силе.
Когда девочки узнали, что есть ещё и сын, Нефтида была готова. Она уже не раз сталкивалась с предубеждением, что Сет не может быть хорошим отцом – хотя бы потому, что сын ему неродной. Так что Нефтида с улыбкой говорила обыденные фразы, что всё не совсем так.
– Конечно, – мечтательно вздохнула девочка, отвечавшая на звонки. – Он у тебя такой сильный! С любым ребёнком сладит. А кто его не послушает, получит по попе.
Девочки рассмеялись, а у Нефтиды ушло ещё полдня, чтобы понять, что они серьёзно. И в следующий раз при подобном разговоре она ответила:
– Сету такое в голову не придёт. Ну, подзатыльник может дать…
– У тебя наверняка очень покладистый сын.
Нефтида вместе с Сетом входила в больницу и думала о том, что её сына можно назвать каким угодно, но уж точно не покладистым.
Звонок Амона застал их в офисе Сета. Нефтида не особенно любила туда приезжать, считая это территорией Сета, но здесь ей хотелось рассказать ему о ритуале.
Он выслушал с невозмутимым видом и задал один вопрос:
– Какая больница?
В этот момент Нефтида вскинула голову и поняла, что планы на вечер слегка меняются. Она даже не спрашивала, потому что знала, что подобные вещи касаются Анубиса. Всегда. И знала это выражение лица Сета. Он молчал всё время, пока они выходили из офиса и садились в холодную машину. Пока ехали по вечерним лондонским улицам, расцвеченным огнями и тьмой.
– Не будь к нему строг, – вздохнула Нефтида.
