Теперь, как темный маг, вернув магию и вспомнив постулаты веры в Карающего бога, адептом которого он стал в прошлом навечно, Лерон понял причины своей тогдашней слабости. Но «друзья» посчитали, что он струсил, заставили силой принять участие в ритуале. И разорвать связь, прерывая ритуал, Лерону удалось лишь в тот момент, как их жертва лежала на траве без признаков жизни. Будущий магистр тогда совершенно случайно вошел в состояние темного боя и видел, как разметало обсидиановые нити Хантора. В тот момент Лерон осознал, что они совершили самое жуткое преступление перед лицом Бездны и Карающего бога. И это все им аукнется в этой или следующей жизни. Не осознавая, что делает, Лерон протянул руку, пытаясь удержать разлетающиеся нити брата.
Хантор не умер, но его душа потерялась в Неизмеримом пространстве.
Много лет Лера мучили кошмары о том дне. Да он много убивал в своей жизни, не раздумывая, не сомневаясь, иногда очень жестоко и бывало подло. Он отправлял людей на пытки и изредка получал удовольствие, наблюдая за мучениями врагов. Но во сне в кошмарах приходил именно тот день, когда Хантор, задыхаясь, упал на траву, а его нити разлетелись обрывками в саду Бездны.
И вот брат жив-здоров и стоит перед ним. Пару тактов он присматривались друг к другу, пытаясь угадать о чем думает каждый.
— Ты позволил этому произойти! — бросил Хантер обвинение.
— Если бы я не разорвал связь и не словил твои нити, ты точно был бы мертв. И никогда бы не переродился, — нахмурился Лерон.
— Так ты мой спаситель, что ли? — рявкнул мужчина. — Вот уж спасибо. Вознести тебе хвалу?! Я потерялся в Неизмеримом! Прежде чем освободиться, пережил ужасные пытки. И если бы мать не сохраняла мое тело, я бы не очнулся никогда. Так бы и остался в Бездне потерянных.
— Считай, что это тебе возмездие, — сквозь зубы ответил Лерон. — То, что ты сделал, заслуживало смерти. Скажи спасибо, что первым тебя нашел не я и не Алард, а Лес. Я бы точно размазал тебя, убивал бы медленно и с удовольствием. Заслужил, Бездна и все ее демоны, за твои гадкие бесчестные и жестокие поступки.
Мужчина и бровью не повел в ответ на обвинения, только глаза закатил и хмыкнул:
— И это мне говорит Лерон Кровавый? Так тебя в Симфонии прозвали? Убийство полусотни безоружных людей на озере Мрака во время переговоров теперь считается благородным и милостивым поступком?
Но молодой магистр даже не поморщился.
— Думаешь меня этим задеть? — усмехнулся Лерон. — Они заслужили свою казнь. Это была месть. И я за нее отвечу перед Карающим в Бездне, а не перед тобой. Темный бог решит, имел ли я на нее право. Ты же посмел осквернить святое. Взял силой чистую, светлую и самую добрую девушку в Симфонии. Целительницу! Твою ж Бездну! Как ты посмел над ней надругаться?!
— Она заслужила, — не смутился Хантор.
— Чем? — давняя ярость, возрождалась в груди, хотела вспыхнуть пламенем, просилась наружу. — Тем, что выбрала не тебя?
Лерон вспомнил рыдающую Вайяну в разорванной одежде, как нес ее в замок, прижимая к груди и успокаивая. Что ни говори, а Алард не просто так тогда озверел. Да и у Лерона было только одно желание: растерзать брата.
— Праведник нашелся, — фыркнул Хантор.
— Я никогда никого не насиловал, придурок. А в ее сторону даже дышать боялся.
— А магия искушения у нас уже насилием не считается?
Лерон крепко стиснул зубы.
— Завидуешь до сих пор, что не тебе досталась такая магия? — ядовито спросил он.
— Тебе?! — рассмеялся Хантор. — Не льсти себе. Ты всегда был неудачником.
— Да что ты? И именно поэтому ты от яда исходил, когда магистр Саген взял меня в ученики? Пытался стянуть мои мечи. Отбить моих женщин. Распускал обо мне гадкие слухи и подставлял. Поссорил с отцом и матерью. Не много ли чести для неудачника?
— Отцом и матерью?! Даже заикаться о них не смей! Мать изнасиловал придурок с даром искушения. Она смотреть на тебя не могла без отвращения. Скажи спасибо, что мой отец не удавил тебя в колыбели, ублюдок темного мага. Что, твой настоящий папашка так и не признался тебе? Все играл в учителя и ученика.
— Магистр Саген не был мне отцом, — спокойно ответил Лерон, хотя сердце болезненно заныло, злые слова достигали цели, воскрешая болезненные воспоминания: грязные сплетни, шепотки за спиной, вечную холодность матери и жестокое воспитание отца.
Но Лерон давно уже научился отгонять призраков прошлого. Мать действительно нагуляла его на стороне. Лерон всегда ощущал ее холодность. И все же он благодарен приемному отцу и матери, что приняли его и не выкинули на улицу. Пусть и задевали его в детстве слухи и шепот за спиной, но с этими демонами памяти он уже давно справился. А когда по Симфонии, не без участия Хантора, поползли слухи, что магистр Саген его настоящий отец, он даже рад был этому. Но учитель быстро объяснил ему, что кровь у них разная. Все осталось в прошлом, раны затянулись и больше не беспокоили, поэтому добавив яда в голос, Лерон добавил:
— А даже если и так, то я рад, что меня воспитали не таким завистливым уродом, как ты, насилующим целительниц.
— Иди в Бездну! — огрызнулся Хантор, выходя из себя.
— Я только оттуда, братец, — развел руками Лерон.
Хантор сжал кулаки. Братец едва сдерживался. Поддеть, чтобы набросился? И с чистой совестью отправить его в Бездну? Лерон только презрительно хмыкнул. Много чести для такой мрази. Обсидиановые клинки марать не хочется. А вот воспользоваться братцем, чтобы выйти из темницы можно.
Хантор поднял руку. С его пальцев сорвался небольшой сгусток магии. Лерон инстинктивно закрылся от атаки клинками. Магия не достигла цели. На руке у брата сверкнуло золотое кольцо домена. Твою ж Бездну! У Речного источника магистр сменился? А прежний, видимо, отдал концы, когда темный извлекал клинок из его личного пространства.
— Вот как? — криво усмехнулся магистр «королевского двора». — Мне воспринимать нападение на себя, как объявление войны между нашими доменами, ваше магистерство? Или как семейную сцену? Что скажет совет магистров на это? Разве Речной источник воюет с Озерным краем?
— Закрой свой рот! — рявкнул Хантор. — Ты сгниешь в моей темнице! Ты думаешь, кто-то расстроится, что пропал магистр «королевского двора»? Тебя продали собственные лорды, придурок! Они будут счастливы, когда на их стороне в войне с замком выступит Речной источник.
— Этого никогда не будет, братец, — коварно усмехнулся Лерон. — Потому что задерживаться здесь я не собираюсь.
Он резко вскинул руку. Обсидиановые нити замерцали перед глазами, пальцы запутались в личном пространстве брата.
— Дернись только и я вырву тебе сердце, — холодно пообещал он побледневшему Хантору.
Сволочь чувствует, как натянулись нити. Одно движение и они лопнут.
— Сейчас ты любезно проводишь меня к порталу.
