Меня после того, как ты уехал, Сен-При вызывал. Сказал, что Багратион перед тем, как его ранили, велел всех офицеров батальона к наградам представить. Спросил, чего желаю: орден или чин? Я выбрал чин, другие тоже. Орден орденом, но так лучше. Чин годами выслуживают, а тут случай. Только Рюмин получил Владимира с бантом за захваченные пушки, но то еще до Бородино было. А ты, вижу, не промах. И Георгия получил, и чин. Сразу в капитаны прыгнул. Как удалось?
– Расскажу, – пообещал я и сдержал слово. Не сразу: сначала плотно перекусил – есть хотелось неимоверно. Ветчина, хлеб, водка, квашеная капуста – что еще нужно для хорошего настроения? Историю Семену, ясен пень, выдал сокращенную – без Анны и государыни, но другу и этого хватило. Слушал, выпучив глаза. Не удивительно: для рядового армейца даже одним глазом увидеть царя – событие. А тут сослуживец не только встречался, но еще и беседовал, причем много раз.
– Какой он, Александр Павлович? – спросил Семен после того, как я смолк.
– Высокий и красивый. С людьми вежлив, со мной говорил ласково, много спрашивал про сражения. Видно, что болеет за Отчизну.
– Спаси его Господь! – перекрестился Семен. Я последовал его примеру. Вера в царя здесь крепка, зачем рушить легенду? Помогает воевать.
– А ты как? – в свою очередь спросил я. – Сказали: полк под начало получил? Помнишь, я кому-то обещал, а он не верил?
– Какой там полк! – смутился Семен. – Номерной[66] егерский двухбатальонного состава. Запасной батальон до сих пор в Бобруйске. Шефа[67], считай, нет, его еще весной на корпус поставили, сейчас в Обсервационной армии обретается[68]. Здесь только числится. Похлопотать некому. Людей едва тысяча наберется – считай, усиленный батальон. Офицеров не хватает, ротами большей частью командуют унтера, коих произвели в прапорщики. Уцелевших под Бородино солдат полка свели в один батальон и добавили наш, от которого осталось не более роты. В пополнение прислали ополченцев, а какие из них егеря? Не знаю, как воевать будем.
– Пушки есть?
– Только те, что уцелели под Бородино. Паскевич обещал добавить, да еще под началом опытного офицера, по пока ничего не дал. Кстати, – Спешнев посмотрел на меня. – Ты к нам погостить приехал или служить?
– Вот!
Я достал из сумки и протянул бумагу, выданную адъютантом Кутузова.
– Это другой коленкор! – улыбнулся Семен, прочитав бумагу. – Идем к Паскевичу. Буду просить его оставить тебя в моем полку.
– А что, могут быть варианты? – удивился я.
– Офицеров в дивизии мало, – сказал Спешнев. – Кое-где бригадами майоры командуют. А тут капитан с крестами… Найдут, где пристроить. Ты только меня поддержи.
– Заметано! – кивнул я.
Семен только головой покачал.
…Паскевич принял нас без промедления. Выслушал краткий доклад Семена, затем мой рапорт, поинтересовался происхождением синяка под глазом, после чего улыбнулся.
– Рад видеть вас, Платон Сергеевич! Хотя удивлен: что ж вам в Петербурге не сиделось? Неужто остаться не предложили?
– Предлагали, – не стал скрывать я. – В Свите государя. Но я не захотел.
– Что вас отменно характеризует, – кивнул генерал. – Что ж, такому офицеру, да еще дважды Георгиевскому кавалеру служба найдется.
– Позвольте, ваше превосходительство, капитану Руцкому остаться в моем полку, – поспешил Семен.
– В какой должности? – спросил Паскевич.
– Командира батальона.
– Так они у вас есть, – удивился генерал.
– Рюмина предлагаю перевести в штаб-офицеры полка, освободив от обязанностей командира батальона.
– Чем он вас в этой должности не устраивает?
– Он… – Спешнев замялся. – Не сможет воевать, как Руцкий.
– Объяснитесь, Семен Павлович, – поднял бровь Паскевич.
– Охотно, ваше превосходительство, – поспешил Спешнев. – Помните Смоленск?
Генерал кивнул.
– Там нашу роту послали в подкрепление Орловскому полку. Имея полторы сотни людей при четырех орудиях малого калибра, мы успешно отбили атаки многократно превосходящих сил противника, позволив полку отойти к городу. Да еще батарею неприятеля захватили.
– Помню, – сказал Паскевич. – Славное было дело.
– Подсказал же нам, как следует сражаться в таких обстоятельствах, Платон Сергеевич. Он же научил егерей. В Смоленске мы бились по его методе, что позволило вашей дивизии спокойно выйти из города.
– Не совсем спокойно, – улыбнулся генерал, – но ваша помощь пришлась к месту.
– Затем Бородино, – продолжил Семен. – Наш батальон направили к Семеновским флешам. К тому времени одна из них была захвачена французами, две другие едва держались. Мы отбили Южную флешь у неприятеля, не понеся при этом потерь, и обороняли ее два часа, отражая атаки противника. При этом Платон Сергеевич всего с одной ротой ушел к Северной флеши, которая к тому времени почти пала. Он отбил ее с малыми потерями, а потом держал до подхода резервов. Скажу прямо: еще никто в нашей армии не смог с такими малыми силами так успешно противостоять многократно превосходящему противнику. Рюмин так не умеет, да и не рвется. Только обрадуется переводу.
– Гм! – Паскевич посмотрел на меня. – Что скажете, Платон Сергеевич? Согласны с предложением Семена Павловича?
– Так точно, ваше превосходительство!
– И каким вы видите батальон под своим началом?
– Подвижным, обладающим высокой огневой мощью, способным стать действенным резервом дивизии в сражении.
– То есть не впереди порядков, как положено егерям? – сощурился Паскевич.
– Можно и впереди, – не стал спорить я. – Зависит от обстоятельств. Если нужно нанести мощный огневой удар по противнику и расстроить его порядки, тогда – да, впереди самое место. Если враг наступает, катя перед собой пушки, егеря должны расстрелять прислугу орудий, прежде чем неприятель станет палить по нашим порядкам. А вот в штыковой схватке егерям делать нечего. Линейная пехота справится с этим лучше. Егеря должны стрелять: много, метко и часто, уничтожая противника ружейным огнем. Тем более, у нас есть пули, которые летят дальше и разят неприятеля до того, как тот успевает дать залп.
– Знаю, – кивнул Паскевич. – Ваши пули теперь у всей дивизии на вооружении и не только у нее. Было время сделать пулелейки.
– Нам бы еще штуцеров, ваше превосходительство! – поспешил я. – И пушек.
– А еще кавалерии полк! – хохотнул генерал. – Узнаю Руцкого. Всего ему и побольше.
– Так для дела, – не отстал я.
– Ладно, – сказал Паскевич, отсмеявшись. – Будут штуцера. Из Москвы Арсенал вывезти успели[69], оружия хватает. Дам бумагу к интендантам – отберете, сколько нужно. Штуцера, как знаю, есть – не спешат их брать. Новобранцу не вручишь, а опытных солдат мало – легли под Бородино, – он помрачнел. – Пушки тоже будут. Обещали батарею с артиллеристами и офицером – кстати, знакомым вашим. Они там, в Главном штабе, не знали, куда его приткнуть, а тут я случился и согласился взять. Очень необычные артиллеристы, – он улыбнулся.
Это что за каверза? Ладно, спрашивать неудобно.
– Еще вопрос, капитан, – продолжил Паскевич. – Петь в Москве не
