Через час все собрались за круглым столом в комнате дома Рафаэля. Старик сделал знак, и слуга налил гостям вина. Потом дом Варзил обратился к хозяевам:
— С вашего разрешения, дом Рафаэль, и с вашего, ваше высочество. — Он кивнул Аларику. Тон посла совершенно изменился с момента, как его воспитанник был объявлен монархом. — Я бы хотел сообщить, что король Карелии из Тендары действительно направил меня в Астуриас с важной миссией, однако, с вашего разрешения, повременим с официальным заявлением. Прежде всего мне бы хотелось немного рассказать о себе. Я близкий друг Каролина, а также его союзник. Кроме того, я являюсь Хранителем Башни Нескьи. Мы с Каролином подписали Великий договор — он со своей стороны, я за Нескью. Мы просим вас поддержать это знаменательное соглашение. Как вы знаете, поколение назад Башня Нескьи была сожжена липучим огнем, сброшенным с неба. Когда же Карелии Хастур восстановил ее, мы договорились соблюдать известные ограничения. Он не требовал от меня, чтобы я признал его сувереном, но в деле соблюдения договора мы вынуждены действовать очень строго.
— Что это за договор, о котором вы говорите? — спросил дом Рафаэль.
Варзил ответил уклончиво:
— Земли Ста царств каждый год страдают от войн. Воюют по самым нелепым поводам… Ваша вражда с королевой Ариэль за трон Астуриаса — хороший пример подобной нелепости. Каролин согласен признать дома Рафаэля ди Астуриен законным правителем этого королевства, и королева Ариэль готова отказаться от своих прав на этот трон, если вы подпишете договор.
— Я отдаю должное благородству Каролина, его способности идти на уступки, — ответил дом Рафаэль, — но я не желаю попасть в положение Дурамана, когда он купил осла. Я должен тоже знать, о чем этот договор и какие обязательства он накладывает на подписавших его.
— Подписавшие договор официально заявляют, что во время боевых действий не станут применять любое оружие, изготовленное с помощью колдовства, — ответил Варзил. — Вероятно, войны неизбежны — такова природа человека. В конце концов, я готов признать, что это сложный вопрос и у меня нет на него ответа. Каролин и я — мы оба ежедневно работаем над объединением всех земель Ста царств. И только мирным путем!.. Мы призываем вас присоединиться к нам и дать священную клятву, что никогда, ни при каких обстоятельствах вы не примените колдовское оружие. Война ужасна, чревата гибелью для наших солдат, участвующих в ней, однако колдовское оружие намного страшнее. Оно не щадит ни женщин, ни детей, с его помощью сжигают леса, заражают землю. Мы просим, чтобы в пределах своего королевства вы объявили вне закона использование ларана в военных целях. Пусть каждый сражается с соперником только тем оружием, которое тот держит в руках; пусть не будет использовано средство, которое губит тайно или издалека; пусть будет гарантирована жизнь мирному населению.
Дом Рафаэль вскинул брови:
— Вы это серьезно?
Потом он долго недоверчиво смотрел на Варзила.
— В каком безумном рассудке возникла эта идея? Неужели мы отправимся на войну с мечами и копьями, зная, что противник приготовил для нас зажигательные стрелы, клингфайр, бомбы и всякие прочие колдовские штучки? Дом Варзил, я не верю, что вы сошли с ума, но неужели вы считаете, что война — это игра, подобная той, что зовется «замками», в которую играют и женщины и дети? Бросил кости — и выиграл печенье или другие сладости. Неужели вы уверены в том, что любой здравомыслящий человек прислушается к этой бредовой идее?
Лицо Варзила по-прежнему оставалось серьезным. Он словно не слышал те обидные слова, которые ему высказал дом Рафаэль.
— Даю слово, что я был искренен до конца. Должен заметить, что многие небольшие королевства уже подписали этот договор с королем Каролиной и Хастурами. Оружие, придающее храбрость трусам, всякое использование ларана в военных целях там полностью запрещены. Войны при нынешней политической ситуации предотвратить невозможно. Но мы в состоянии удержать разбушевавшиеся страсти в разумных границах, остановить истребление лесов и пашен, гибели невинных людей. Мы должны объявить все колдовские ухищрения дьявольскими и не допустить повторения того, что случилось в Хали девять лет назад, когда у детей начала разжижаться кровь и ломались кости только потому, что они зашли в лес, куда напустили во время войны ужасный туман. Погубили землю надолго, а то и навсегда. Война должна стать состязанием, но не уничтожением, дом Рафаэль. Конечно, ее нельзя решить, играя в «замки» или бросая кости. Ее правила нигде и никогда не устанавливались, не записывались… И все равно, если не остановить нарастание злобы и — как следствие — применение чудовищного оружия, может наступить день, когда на Дарковере исчезнет все живое и победу будет праздновать смерть. В наших силах добиться, чтобы этот день никогда не наступил. Разве это безумие, дом Рафаэль?
— Мои подданные никогда не согласятся на это, — возразил хозяин. — Я не тиран и не могу силой заставить их отказаться от подобного оружия и оставить беззащитными перед лицом беспринципных, беззастенчивых негодяев, которые никогда не расстаются с подобной силой. Возможно, когда я получу веские доказательства, что все наши враги поступили так же… Но до этого, по моему мнению, очень далеко.
— Бард ди Астуриен, — неожиданно сказал Варзил. Киллгардский Волк удивленно глянул на него. — Вы же солдат, а большинство солдат — люди трезвомыслящие. Вы же командующий армией! Неужели вы не желаете, чтобы эти зверские средства были объявлены вне закона? Вы же сами видели деревни, сожженные клингфайром, и несчастных детей, умирающих от костной водянки.
Барда даже передернуло от ужаса, когда ему припомнилась деревня возле Скаравела, сгоревшая дотла. Крики детей, на кожу которых попала эта гадость… После липучего огня даже пепелища не осталось, только опаленная мертвая земля. Исчезло все, вплоть до последней былинки… Причем все сгорело не в одночасье, этот кошмар продолжался несколько дней, за этот срок из деревни никого не выпустили. Жгли по мере подвоза снадобья… Их жуткие крики… Сам он никогда бы не использовал клингфайр, но почему Варзил спрашивает именно его? Он только солдат, он всегда выполняет приказ.
— Дом Варзил, конечно, я бы охотнее сражался мечом и защищался с помощью щита, если другие тоже будут придерживаться подобных правил. Но я солдат, мое дело — схватки, сражения… Поэтому у меня нет никаких шансов… Поймите, я не могу вести своих людей, вооруженных мечами, против тех, кто использует липучий огонь. Или демонов, от вида которых дрогнет сердце даже у самого храброго человека. Или против бури, потопа, землетрясения, которые могут быть организованы злыми чарами.
— Я спрашиваю о другом, — сказал Варзил. — Но вот вы, лично, согласились бы не применять все эти ужасы, если бы против вас не использовали ларан? Я имею в виду применить первым, и главное — против мирного населения?
Бард заговорил было, что в такой постановке вопрос звучит разумно, однако дом Рафаэль коротко перебил его.
— Нет, — сказал он, обращаясь к Варзилу, — война не игрушка.
