Стелла умолкла, наслаждаясь моментом звенящей тишины.
— Согласитесь, что не поблагодарить этого человека за его старания было бы, по меньшей мере, неприлично. Ведь он, несомненно, жертвовал своим личным временем на благо других.
— А… доказательства у вас имеются? — неожиданно хрипло спросил Росс.
— Имеются, раз такое говорят, — спокойно ответил ему Алекс. — Кому-то сейчас не поздоровится.
— С другой стороны, — размышляла вслух Стелла, игнорируя вопрос, — человек этот со всей очевидностью пожелал остаться неизвестным. Мы не знаем, каковы были его мотивы. Скорее всего, им двигала необычайная скромность. Ведь с тех пор он имел далеко не один шанс открыться, но предпочел этого не делать. Из чего можно заключить, что его не волнует дешевая популярность. И мы, скромные объекты его доброты, готовы уважать это желание. Не готовы мы лишь к одному…
Она сладко улыбнулась и обвела глазами молчащий зал. Затем улыбка исчезла с ее лица.
— …чтобы он победил, — закончила она совсем другим тоном.
Теперь у стола стояла иная Стелла — та, которая три дня назад, блестя сердитыми глазами, говорила о том, что надо играть честно.
— И победить мы ему не дадим, — жестко сказала она. — Нам точно, железно известно, кто это был. Если победит кто-то другой, мы будем молчать — в конце концов, какая нам разница. Если же большинство голосов окажется у него, мы прямо здесь, прямо сейчас назовем его имя и предъявим доказательства.
Она твердо посмотрела на Росса, и тот почему-то отвел глаза.
— Более того, в этой комнате находятся свидетели, которые подтвердят наши слова. Но если по какой-то причине, узнав факты, все пожелают избрать этого человека, несмотря на его преступление, мы, Роберт и я, откажемся его признавать лидером. Что это значит, понятно каждому из нас. Победителем он не станет. Вот и все, что я хотела сказать.
Все молчали. Потом Крис звучно кашлянул.
— Не слишком ли громко сказано: «преступление»? — спросил он. — Грустно это все слушать, очень грустно. Сложно даже поверить. Но преступление? Делать можно было что угодно, а вынуть рацию — это ведь не подсудное дело. Да и индикатор испортить — тоже. Не в самолете же.
— Индикатор… — начала Стелла. Но ее прервал голос Майкла.
— Рация — это, может, и не преступление, — согласился он, невзирая на протестующий жест Стеллы. — Но Стелла не сказала, что здесь происходили вещи пострашнее этого случая. Такие, которые и суд вполне признает преступлением. Тем более что в мотивах здесь недостатка нет.
Он на мгновение замолчал.
— И раз уж такой у нас разговор пошел, найдутся свидетели и на это.
Теперь молчание стало ошеломленным.
— Ты о каких вещах говоришь? — спросил, наконец, Пол. — Жутковато это звучит.
Майкл покачал головой.
— Те, кто был вовлечен, знают, о чем я. И виновник, и те, кто пострадал. Но говорить более подробно я буду, только если этого человека выберут. А кроме того, здесь уже не один человек хорошо догадался, о чем и о ком я говорю.
— Н-да… Просто замечательно, — задумчиво сказал Брендон. — Ели вместе неделю, пили, общались… А если это разные люди? Твой виновник и этот, с рацией?..
Майкл пожал плечами.
— Значит, теперь они оба заинтересованы в том, чтобы их не выбрали.
— И что теперь? — уныло спросил Пол.
— Голосование, — отозвался откуда-то сбоку молчавший до этого Роберт. — Его никто не отменял.
— Да, — сказал Майкл, — голосование.
Он вдруг поднял руку, в которой оказался лист бумаги, и подержал ее на весу, каким-то образом обращая этот девственно чистый белый лист в центр всей комнаты. Затем в полной тишине летящим движением написал на нем два слова, сложил бумагу несколько раз и, быстрым шагом подойдя к центральному столу, опустил на него лист.
— Все, — сказал он, поворачиваясь, — я готов.
— Дурной пример… — сказал Пол.
Но, так и не закончив, тоже быстро написал имена и положил бумагу на стол вслед за Майклом. За ним потянулись другие. Пришел, грузно ступая, Брендон; улыбаясь, подошла Джоан; поглаживая голову, подошел Росс. Последним положил свой лист на стол Алан. Идя обратно к своему месту, он вдруг поднял голову и посмотрел на Джоан. Она уже было улыбнулась ему, как вдруг обнаружила, что смотрит он не на нее, а на сидящего за ней Алекса.
Все было закончено. На столе лежали одиннадцать сложенных листов — плоды пяти дней работы.
— Кто? — почему-то тихо спросил Крис.
— Давай уж ты, — ответил за всех Роберт. — Ты там ближе всех. И вообще…
Никто не возражал. Крис медленно подошел к столу.
— Как читать хотите?
— Да как написано, — снова ответил за всех Роберт. — Кто и за кого.
— Хорошо. А вы считайте.
— Чего уж там, — усмехнулся в усы Брендон. — Не пять сотен. Сосчитаем.
Крис сгреб записки. Затем, видимо передумав, вернул их на стол. Медленно взял крайнюю.
— Ну, давай, — сказал Пол. — Не томи душу.
Крис неожиданно улыбнулся и развернул лист.
— Кевин, — прочел он. — Алекс.
Он взял следующий лист.
— Пол — Джоан.
Джоан кинула на Пола благодарный взгляд.
— Крис. — Произнеся свое имя, Крис отчего-то закашлялся.
Все терпеливо ждали.
— Крис, — повторил Крис, откашлявшись. — Алекс.
— Два один в пользу Алекса, — сказал Пол. Почему-то он был очень доволен. Крис, не обращая внимания, прочел:
— Стелла — Роберт.
В следующую записку он смотрел долго.
— Что? — спросил Пол. — Почерк как у… — он наткнулся на колючий взгляд Алекса и замолчал.
Крис, наконец, справился с запиской.
— Росс — Алекс, — прочел он. — Это ж надо, такое из десятка букв сделать.
Росс смущенно улыбнулся.
— Майкл… — прочел тем временем Крис. В зале стало еще тише.
— …Стелла, — с оттенком удивления закончил он. Еще больше удивления было во взгляде, брошенном Стеллой на Майкла. В руке Криса возник очередной лист.
— Алекс… — он запнулся. — Крис.
— Взаимное уважение — это здорово, — заметил неугомонный Пол.
— Брендон — Роберт. Комментариев не последовало.
— Джоан …
Пол глуповато улыбнулся.
— …Алекс.
Улыбка переместилась с лица Пола на гранитное лицо Алекса. Здесь она, правда, не чуствовала себя вольготно и, потоптавшись одно мгновение, исчезла окончательно.
