ей в офисе нужно было погрузиться в медитацию, она запиралась в кабинете.
Что она задумала? Лида ничего не объяснила, но Макс догадался, что она собирается делиться силой с шаманом. Наверное, для ведьмы это высшая степень доверия – отдать кому-то часть своей силы.
Лида тем временем взяла руку Арсения в ладони и прикрыла глаза. Долгое время ничего не происходило. Макс переглянулся с Герой, и коллега слегка ему кивнул, будто в знак поддержки.
Лида подержала ладонь шамана, а затем приложила ее к своей груди. Гера дернулся, и уже Макс успокоил его прикосновением к плечу.
Веки ведьмы оставались прикрытыми, но что-то происходило – невидимое, важное, потому что ноздри девушки затрепетали, губы сжались, а потом приоткрылись, и на выдохе Лида пропела ноту – низкую, идущую будто не из горла, а из груди. Шаман по-птичьи дернул головой, возможно, почувствовал что-то, что для Макса и Геры оставалось недосягаемым.
Лида снова прогудела ту же ноту и взяла уже обе руки шамана в свои ладони, так, что между ней и Арсением образовался круг. Шаман глядел на девушку не моргая, она же, не открывая глаз, что-то забормотала.
Ее голос становился сильнее, бормотание – певучей. И вот уже, к изумлению Макса, Лида запела – чисто, звонко. Надо же, девушки в агентстве, оказывается, еще и с творческими талантами: одна рисует, другая хорошо поет! Какие таланты скрывает Марина?
Песня с непонятными словами обретала мощь, и одновременно воздух вокруг будто колыхнулся и двинулся потоком от ведьмы к шаману. Песня достигла высокой ноты и оборвалась, когда девушка перевела дух. Но затем Лида на выдохе допела, плавно спускаясь по нотам, как по ступеням.
– Прими мою силу в обмен на то дорогое, что ты мне отдал, – грудным голосом провозгласила она.
– Принимаю, – ответил Арсений.
– Поделись со мной силой в обмен на то дорогое, что я тебе отдала…
– Делюсь…
– Пусть канал нашей силы служит нам, пока я его не закрою…
Лида постояла с закрытыми глазами, что-то беззвучно проговаривая. А затем встрепенулась, будто резко пробудилась, и скомандовала:
– Все. Давайте. Шаман, описание ритуала у тебя с собой?
– Помню наизусть. Но фотку страницы сделал.
– Угу. Я вас отсюда подстрахую. И не расходуй зря мою силу.
Шаман почтительно поклонился. А затем, выпрямившись, с намеком сказал:
– В туалетной комнате подходящее зеркало… Большое, во весь рост. Если Гера перенесет его в коридор, будет удобнее.
Лида понимающе кивнула.
– Ну что, поехали? – просто, будто еще минуту назад не происходило таинства, обратился Арсений к Максу. – В Подмосковье по такой погоде лучше на внедорожнике.
– Твой Хаммер издали отсвечивает, как пожарная машина, – усмехнулся Макс. – Маскировка минус сто. Нет уж, лучше на моей серой и неприметной тачке. А застрянем – позвоним Гере, он и пригонит твоего монстра нам на выручку.
– Я всегда за! – воодушевился Гера.
– Ну… давайте, – выдохнула, явно нервничая, Лида. А затем порывисто обняла вначале Макса, а потом Арсения.
Глава 22
Город кружил, как надоевшая карусель, подбрасывал обманки-переулки и тупиковые дворы, пошловато подмигивал вспыхивающими фонарями. Люсинда металась в лабиринте улиц, с каждой минутой все больше теряя ориентиры. Некоторые места, как площадь с пустым кафе и ярмарочными палатками, она пробегала несколько раз, в другие стремилась попасть, но улицы каждый раз складывались в иной узор и уводили в противоположном направлении. Некто, чье невидимое присутствие ощущалось несмотря на безлюдность, плутал ее, словно леший по лесу.
В реальности день только набирал силу, здесь же стремительно старился и умирал в прозрачных пока сумерках. Марина должна быть где-то здесь, ведь карман, как сказал Арсений, замкнут, но поиски не приводили к успеху.
Дважды Люсинда доходила по аллее до скучившихся в пугающий конгломерат гаражей и, добежав до леса, возвращалась. Разум говорил, что Марина вряд ли сунется в чащу, да еще в потемках, но то, что ее нигде не было, заставляло сомневаться и в этом.
Очередной круг привел во двор-колодец, с которого все началось. Вход в карман открылся ненадолго, как пасть затаившегося в засаде хищника, а когда проглотил очередную жертву, захлопнулся. Люсинда от отчаяния ударила ладонями в глухую теперь стену. Нет выхода. Да и без Марины она никуда не отправится.
Люсинда прижалась лопатками к стене и закрыла глаза. Сердце колотилось так, что, казалось, его стук разносится по всему двору. Ей важно было отыскать Марину и рассказать всю правду про ритуал: что это было другое таинство, проведенное Арсением с согласия Сергея Степановича ради спасения Марины. Возможно, девушка, находившаяся под влиянием сердцеедки, решила, что Макс погубил бывшего шефа, чтобы занять его место. Но это не так! На открытии нового агентства настояла Люсинда. Вскоре после того, как все рухнуло, она приехала к Максу домой и за ужином подала идею. Напарнику эта мысль даже не приходила в голову: он был сломлен, не мог ни о чем другом думать, кроме как о случившемся. Именно поэтому Люсинда решила, что новое дело вытащит его из пропасти, в которую он уже летел. Она даже собиралась позвонить Марку, с которым за последние два года почти не общалась, и попросить денег. Но Макс сам справился. Люсинда только помогла ему кое-какими советами и контактами, которые сохранились у нее еще из прошлой, дозамужней жизни.
Пусть хоть у них, Макса и Марины, будет будущее, которого не стало у нее со Славой.
Люсинда открыла глаза и снова отправилась на поиски.
В этом месте она чувствовала себя такой опустошенной и потерянной, как в тот черный период, когда потеряла все. Она знала, что такое быть одинокой в полном людей мегаполисе, слепо бродить по улицам, натыкаться на прохожих и понимать, что никогда, никогда больше не увидишь того, к кому рвешься душой. Знала, что такое видеть утратившие цвета очертания сквозь пелену слез, желать себе смерти, но продолжать зачем-то существовать с огромной бездной на месте сердца.
От дежавю слабели ноги. Город выпивал из нее силы, и Люсинда уже не с отчаянием, а пугающей отрешенностью понимала, что еще на один круг ее не хватит. Может, так и надо – умереть, наконец-то умереть здесь, раз там, в ее неживой реальности, не получилось?
– Хватит. Хватит, – тихо приказала она себе, понимая, что в таком состоянии не дойдет даже до аллеи. Но ее снова швырнуло в воспоминания – в тот самый момент, который убил ее.
Два года назад
– Я остановлюсь здесь, – решительно сказал Слава, потому что Люсинду резко замутило. Она хотела возразить, потому что до
