всём знал. Ещё утром. Я знал, что так выйдет. Знал, но ничего не смог предпринять. Дурацкое чувство. Каждый новый час давал новую надежду, а следующий забирал. Чехарда неудач, чехарда глупости и слабости…
Встреча Моцарта, последующее укрытие в помещении Знахаря. Почему я позволил вести себя? Ведь я всё знал заранее. Нельзя никому верить, нельзя. Но я шёл. За Моцартом, потом за Знахарем…
Просто я слаб. Этот мир сжирает тысячи своих детей, вновь и вновь. Лишь самый сильный сможет прожить в этом мире…'
А Алви был слаб. Слаб без своего Монстра. Без Урки. Без его силы. Без силы Стикса. Что он мог противопоставить этому миру? За те шесть лет, что он тут прожил, что было его? Простого парня по имени Максим. Урка — вот кто был достоин жить в этом мире. Прожорливый монстр был плоть от плоти его. Он выжил тогда, когда он был не сильнее человека. Выжил, пробираясь через все проблемы и невзгоды. С каждым днём он не сдавался и становился сильнее. У него была простая и понятная цель. И он следовал на пути к ней, преодолевая и сокрушая всё на своём пути…
Сила не была дана ему просто по факту существования, он сам её взял…
Так что же в этом мире было не заёмным? Что было Максима? Ведь даже имя было не его…
* * *
— Прости мужик. Я тебе сейчас жизнь спас. Распорядись ей с умом. — Пытался предупредить, с лёгким сочувствием, Знахарь. — С умом!
Алви же был погружен в собственные мысли. А его настроением правили — апатия и грусть. Ещё утром он был уверен, что всё будет ровно так, как это происходит сейчас. Так почему не пытался сопротивляться? Почему поверил чужим? Эти вопросы, так не вовремя, терзали молодого иммунного.
Он доверился судьбе, решив, что те проблемы, что на него свалились, решит кто-то иной. Не вышло.
Страх, ненависть и отвращение к себе. Он подставил себя. Но гораздо хуже — он подставил её. Женя. Она же ни в чём не виновата, зачем он тащил её за собой? Ведь он не способен её защитить. А что теперь?
Знахарь подарил ему жизнь? Или наоборот? А на кой она ему? Жизнь в страхе и душевной нищете. Слабости и бесполезности собственного существования…
— Не шали парень, не надо. — произнёс подошедший мужчина, при этом он с силой скрутил руки Алви за спиной и стянул их пластиковым жгутом.
— Отпустите Её. — попытался договориться, опомнившись Алви, желая найти в себе силы для сопротивления, хотя бы ради Жени. Он понимал, что, будучи взятыми на прицел нескольких стрелков сопротивляться бесполезно. Положат всех, и очень быстро. Даже будучи в своей прежней форме, он вряд ли бы решился вступать в бой на той узкой улочке. Наверняка, сам Алви сбежал бы, но Женя… Он бы не пошёл на такие риски.
— Она больше не твоя забота. — подталкивая грубо в спину, произнёс Иммунный.
— Что вы с ней сделаете? На кой она вам? Отпустите девчонку, ей, итак, досталось… — сильный удар по почкам прервал речь Алви.
— Я сказал тебе, она не твоя забота. Будешь пиздеть, до фермы не дотянешь. — поднимая Алви с земли грубо предупредил конвоир.
Их вели на центральную площадь, если так можно назвать пустое пространство перед администрации Стаба. Там часто обитал транспорт местных воротил, для удобства перемещения. Что-то вроде личной парковки у офиса. Сейчас площадь дымила в нескольких местах, машины в большинстве своём отсутствовали. Лишь ПАЗик со спущенными колёсами, и дырявый от крупных снарядов изуродованный шипами и сетками ещё при действующем стабе «Батон», стояли на краю свободного пространства. Следы боя были видны невооруженным глазом, но тел уже не было. Завоеватели работали быстро.
Но не только глазами можно было почувствовать бушующие тут ранее бои. Запах пороха, гари, кажется, даже жжёных волос и удушливый, едкий запах горелой резины. Запахи войны и смерти.
Скверное впечатление от гнетущей обстановки и непроизвольный осмотр некогда приличной для стаба площади, прервал лёгкий выкрик Жени. Алви хотел обернутся, помочь, но его конвоир не был настроен на подобную выходку подопечного, поэтому сильнее прежнего задрал его руки. Боль в суставах из ноющей превратилась в острую. Наконец, лишь с помощью катализатора в виде треска суставов, с Алви начинал слетать тот опьяняющий, вязкий эффект. Как будто что-то тянуло его сознание, давило, не давало трезво мыслить. Быть может, это был чей-то навык? Мало ли какие Дары существуют в Улье? Обдумать это Алви не мог. Боль пробудила в нём что-то, что производило эффект очищения. Всё навязанное извне, уходило, оставляя лишь липкое чувство досады… А ещё появилось что-то, чего ранее он не ощущал…
Сначала на смену апатии, пришла паника. Алви не мог никак повлиять на ситуацию. И это было страшно. Уже не за себя, за Женю. Прежнее самобичевание теперь казалось самой большой глупостью. Он упустил кучу времени. Сдаваться никак нельзя, Урка бы не сдался.
«Бум. Бум. Бум. — Странные звуки, похожие на барабаны, вроде знакомые, но их не могло существовать, не здесь.»
На смену паники пришла злоба. На себя, на мир, на этих людей. На вечную череду неудач и потерь…
Надо было что-то сделать, но что?
Ритм становился настойчивее…
На смену злобе пришла ярость. А вместе с ней и решимость. Где-то сзади причиняют боль его подруге, его маленькой Колючке. И пусть он слаб, но он должен что-то предпринять. Ведь больше некому. В этом мире лишь она и Урка были его родными. Урку он уже потерял. По собственной глупости потерял. И если ничего не делать потеряет и её…
Скрип и звон смычка. Добавляли новые мотивы ещё пока формировавшейся мелодии.
Скрип весёлой скрипки, словно она пыталась быть услышанной, настроить, дать ритм. Но она не могла. Не могла быть здесь…
Сильный рывок вперёд, вместе с кувырком. Правда вместо красивого прямого переката, получилось вялое ничто. Стяжки на кистях не дали развести руки, для удобного манёвра. Посему результат был печальным.
Пробороздив подбородком щебень, Алви не смог моментально уйти в сторону, но сильный рывок позволил на время освободиться от цепкого хвата конвоира. Силы явно были на стороне конвоируемого.
Не мешкая более, Алви превозмогая боль порвал пластик, причинив тем самым себе дополнительные травмы запястий, но ему удалось главное, в какие-то три-четыре секунды он освободил себя от оков и сдерживания…
Прум, прум, прум… — ритм бас-гитары, что тоже не могла находится здесь, подбадривал Алви… Этот звук
