пальцев материализовав на столе второй бокал. Учитель предупредил Мартина быть настороже, но не стал удерживать.
И лишь много позже Мартин догадался, что Рид хотел ему показать – ведь именно тогда он понял, насколько разными могут быть наёмники, и выбор есть всегда. А в пятнадцать лет это именно то, что нужно понять. Воспоминания прервал вопрос:
– Скажи, Мартин, твоё обучение закончено? – Он согласно кивнул в ответ.
– Не могу похвастаться, что исполнил все пожелания графа. Но время поджимало, он переживал за дочь, поэтому устроил мне ускоренный курс. Как оказалось – не зря, но я всё же опоздал.
– Тут даже я не смог ничем помочь…
– Безвыходных ситуаций не бывает, ведь она всё ещё жива, – спокойно ответил Мартин, и оба надолго замолчали. – Что произошло у вас с Эрин? – наконец решился он. Этот вопрос не давал покоя уже несколько дней, но он счёл неэтичным спрашивать подробности у Нэссы.
– Как ты и просил, я доставил её в целости и сохранности в то место, которое она сочла нужным.
– Это всё? – Мартин позволил себе лёгкий укор в голосе.
Следующий вопрос так и вертелся у него на языке.
Рид молча посмотрел в глаза собеседнику, но Мартин уже не впервые за эти годы спокойно выдержал его взгляд. И в конце Даниэль сам опустил глаза.
– Я вёл себя как идиот… – вдруг тихо сказал он.
Волны мягко обнимали борт корабля, унося его вниз по холодной реке, матросы негромко переругивались на палубе, вездесущие чайки облюбовали мачту. А Рид долго не мог заговорить, будто собирался с силами на признание, задевавшее его до глубины души. Его лицо то скрывалось в тенях за волосами, то отчаянно выбивалось на свет. В эти мгновения он больше всего был похож на оступившегося мальчишку, и даже годы и силы не могли ничего изменить.
– Она так похожа на прежнего меня… – заговорил он наконец. – Те же мечты и надежды, тот же огонь в глазах, та же вера в мир вокруг. Это так взбесило меня поначалу! Мартин, я полный козёл. Пытался оттолкнуть, что-то доказать – непонятно, ей или себе. И теперь мне кажется, что это я во всём виноват. Старался держаться подальше, чтобы её история не стала похожей на мою, и делал этим только хуже, – он вздохнул. – Есть ещё одна вещь, но Эрин никогда не должна об этом узнать.
Сын кухарки и конюха, непонятными велениями судьбы прошедший столь долгий путь до этого корабля, кивнул, ожидая услышать всё, что угодно.
– Проклятие Дорс Веленов, ты ведь знаешь о нём? Разумеется. В самом конце пути у Эрин открылся дар, когда она увидела моего демона, раскрошила стену в пыль и упала в забытьи. И тогда явился Страж проклятия. Я оказался бессилен против него, и был предложен выбор. Либо она умирает, либо проклятье вступает в силу… Либо другой человек добровольно отдаёт свою жизнь за неё. И я отдал.
Ещё один навязчивый вопрос, крутившийся на языке, отпал сам собой.
– С тех пор я не искал с ней встреч, мы не виделись до бала. И поверь, Мартин, я бы никогда не стал даже пытаться… – Даниэль осёкся и снова печально улыбнулся.
– Я понимаю и ничего ей не скажу. Сколько тебе осталось?
– Он не назвал сроков. К сожалению, теперь это несколько осложняет нашу нынешнюю ситуацию.
– Кто-то ещё знает?
– Нэсса, но лишь то, что я могу покинуть вас в любой момент.
– А Адалия?
– Упаси боги её от подобных знаний. – Рид издал короткий смешок, Мартин на мгновение тоже улыбнулся в ответ, но сразу же снова нахмурил брови.
– Но если ты освободил её от проклятия, почему она теперь…
– Думаю, стихия смерти и была её даром с самого начала. Я избавил Эрин от предначертанной судьбы, предоставив выбор ей самой. И она сама сделала его на балу, когда отдала себя во власть стихии. Видимо, сработала некая смесь некромантии и стольких смертей в непосредственной близости от неё. И смерть графа. И возможно, – Рид прервался и ненадолго прикрыл глаза, – сейчас уже не важно, – холодно закончил он. – Я спас род Дорс Велен, но упустил саму Эрин.
– Это значит, что её ещё можно спасти?
– Если это так, то способ мне пока неизвестен.
Кроме капитанской, на корабле имелось ещё целых две каюты, что само по себе было роскошью. Обе выкупила Адалия, но теперь, когда их стало четверо, разместиться с удобствами не представлялось возможным.
Рид отказывался ночевать вместе с бывшей невестой, отшучиваясь тем, что на всём корабле не найдётся столько алкоголя. Нэсса упорно делала вид, что ни на кого не обижена, но спать вместе с Даниэлем тоже отказывалась. Мартин, как обычно, не привередничал, но Адалия не пускала к себе никого, кроме ехидно ухмылявшегося Рида. В итоге общими усилиями было принято решение оставить каюты девушкам, а мужчин отправить спать вместе с матросами. В конце оказалось, что каким-то непонятным образом Рид всё же умудрился захватить с собой багаж, который теперь перекочевал в комнату Нэссы.
Судя по хмурым лицам, расселением остался доволен только Мартин, по привычке даже не претендовавший на комфорт.
После обеда Адалия молча заперлась в каюте, Мартин отправился помогать матросам (оказалось, он абсолютно не мог сидеть без дела), а Нэсса попыталась снова устроиться на полюбившемся месте на носу. К сожалению, оно уже было занято Ридом. Он отстранённо глядел на уныло серые берега Верни и, казалось, не замечал ничего вокруг.
Первое время она тоже молчала, но закипавшая по новой в его присутствии злость заставила прервать умиротворяющую тишину.
– Ты каждую встреченную юбку имеешь?
Видят боги, она не хотела этого говорить, но слова, которые крутились в голове уже несколько часов, вырвались из губ помимо воли.
Рид удивлённо поднял глаза.
– Нет, я довольно избирателен, – усмехнулся он. – Настолько, чтобы не спать с Адалией, если ты об этом.
Нэсса состроила недоверчивую рожицу.
– Я был сильно нетрезв вчера, и она залезла в мою кровать, когда я уже спал. Госпожа магистр просчиталась, решив, что некому рассказать мне правду. – Но довольная улыбка быстро сползла с лица, он сделал большую паузу, прежде чем продолжить: – Нэсса, а ты…
– Спокойствие, капитан, – она прервала его привычным весёлым тоном. – Я не выдумывала себе лишнего, ты мой друг и больше ничего. Просто меня бесит твоя стерва в красном.
– Хвала богам, уже давно не моя, – хмыкнул Даниэль облегчённо.
– Ну теперь осталось только Мартина вразумить.
– Я думаю, за него тоже не
