— Насколько мы понимаем, это ее дом, — пояснила Делорм. — Голубой диван появляется на многих снимках.
— А на заднем плане здесь Шестьдесят третье шоссе? — спросил Шуинар.
— Именно так. В Торонто считают, что это снято года два назад: на некоторых других снимках она в том же возрасте. Итак, мы разыскиваем тринадцатилетнюю девочку, светлые волосы, зеленые глаза.
— В Торонто считают, что этой фотографии два года?
Все посмотрели на Кардинала. Делорм буквально почувствовала, как по комнате прокатилась волна облегчения, когда он заговорил. Заговорил о деле, о чем-то повседневном.
— Я точно не знаю, на чем они основывают такой вывод, — заметила Делорм. — Разве что на том, что у нас нет фотографий, где она старше тринадцати.
— Ищите не тринадцатилетнюю, — проговорил Кардинал. — Сейчас ей должно быть восемнадцать или около того.
— Почему ты так думаешь?
— Посмотрите на фонари на шоссе. Это старые, натриевые. Вы не помните, когда их заменили на новые, белые?
— Ты — единственный среди нас, кто живет в тех краях, — заметил Шуинар. — Может быть, напомнишь нам?
— Могу сказать совершенно точно, потому что я тогда как раз купил свою машину, а это модель девяносто девятого года. В тот же день, когда я впервые в нее сел, я поехал домой, и какой-то зеленый патрульный из Полицейского департамента провинции Онтарио остановил меня за то, что я превысил допустимую в данных условиях скорость. Ни один фонарь не горел. Он прочел мне нотацию насчет того, что я должен быть внимательнее, что у меня новенький автомобиль, и все такое прочее. Я готов был его убить.
— И он взаправду выписал тебе штраф? — поинтересовался Маклеод.
— Выписал.
— В том-то и беда с ПДПО, — пробурчал Маклеод. — Их с самого начала готовят неправильно. Они видят только правила, они не видят реальности, не видят ситуацию. Только пустите меня на две недели в Орилью,[57]ребята, и уж я поставлю их с ног на голову.
— Скорее вверх тормашками, — вставил Шуинар.
— Итак, если ей было одиннадцать или двенадцать в девяносто девятом, — заключил Кардинал, — то сейчас ей должно быть семнадцать или восемнадцать.
Делорм все еще пыталась осмыслить то, что ей сообщил Кардинал. Ей словно вправили вывих: нужно было время, чтобы привыкнуть. Ей больше не надо искать тринадцатилетнюю. Теперь она будет искать восемнадцатилетнюю.
— Я запросила Торонто, чтобы они прислали мне еще фотографии, — добавила Делорм. — Они пообещали, что сегодня я эти снимки получу. Кажется, они только что изъяли сотню дисков у какого-то извращенца, и наша девочка появляется там на многих картинках. Надеюсь, фон на этих новых снимках может оказаться нам полезен.
— Хорошо, — изрек Шуинар. — Кардинал, будешь работать с Делорм по этому делу. Я очень хочу поймать этого мерзавца, но я не уверен, что нам имеет смысл подключать к этому весь департамент полиции. Едва ли мы имеем здесь дело с крупной порносетью. Насколько нам известно, тут действует единственный тип, который растлевает единственную девочку. Это само по себе плохо, но я бы не хотел зря расходовать ресурсы. Делорм, пожалуйста, обращайся с этими снимками очень осторожно. Показывай их лишь тем, кому необходимо их увидеть, и только требуемые фрагменты, ясно?
— Конечно.
— Как насчет тех, кто пользуется пристанью? Никто не вспомнил ничего подозрительного?
— Никто. Это довольно мирное место. Я всем говорила просто, что расследую некие насильственные действия, так что они не думали о растлении малолетних. Единственный случай насилия, который был упомянут, произошел даже не на самой пристани. Какой-то тип пытался избить Фредерика Белла у входа в близлежащий ресторан.
Кардинал поднял глаза.
— Психиатра? — уточнил Шуинар.
— Именно так. Это было чуть больше года назад. Убитый горем отец. Белл лечил его сына, который затем совершил самоубийство.
Делорм не могла заставить себя посмотреть на Кардинала, когда произносила это слово, но она чувствовала его взгляд, обращенный на нее.
— Знаю я, как это бывает, — обиженно пробубнил Бёрк и только еще больше усугубил неловкость, добавив: — Некоторые люди просто не хотят жить.
— Ты сделал все, что мог. Я сказала это миссис Дорн, — ответила Делорм. И потом, моля Бога, чтобы они, ради всего святого, съехали с темы самоубийств, она обратилась к Шуинару: — Детектив-сержант, я знакома со старшей сестрой Перри Дорна. Думаю, мне стоило бы с ней еще раз поговорить.
Тот покачал головой:
— Это не открытое дело, к тому же семья погибшего угрожает подать на нас в суд.
— Я могла бы пообщаться с ней неофициально. Мы с ней достаточно близко знакомы. Кстати, психотерапевтом у ее брата тоже был доктор Белл.
— Отлично. Только не обсуждайте это на территории, принадлежащей полиции, или по полицейскому телефону. Кто следующий?
Делорм пришлось высидеть весь список подозреваемых в ограблении «Целлерса», который представил Арсено. А у Маклеода была серия нападений с применением насилия, и ни один из свидетелей не желал говорить. Естественно, это послужило для Маклеода поводом к пространным ламентациям насчет «многоцветной стены молчания».
Кардинал заговорил с ней, как только они вернулись за свои рабочие столы.
— Тот тип, который напал на доктора Белла, — негромко произнес он, — как его зовут?
— Бернсайд, — ответила Делорм. — Уильям Бернсайд. А сына звали Джонатан.
— Я помню это дело. Ты знаешь, что Белл был и психиатром Кэтрин?
— Это было в коронерском отчете.
Кардинал смотрел на нее так пристально, что она заволновалась. Обычно у него было ровное настроение: может быть, иногда мрачноватое, но, как правило, спокойное и доброжелательное.
— Джонатан Бернсайд, Перри Дорн и Кэтрин. Тебе не кажется, что тут многовато суицидов на одного врача? Какова вероятность, что за такой промежуток времени произойдут три самоубийства?
— Четыре, — поправила Делорм. — Вчера я пересматривала наши давние дела о детском порно.
— Ну конечно, — вспомнил Кардинал. — Кесвик.
— Леонард Кесвик. Застрелился, когда его выпустили под залог. Что было довольно неожиданно, потому что обвинение было сравнительно легкое: несколько картинок у него в компьютере, в основном подростки, и ведь он не сам делал эти снимки, он просто смотрел на них.
— Я помню. Видимо, он не вынес стыда.
— Когда в такой ситуации теряешь работу, это мало помогает.
— Напомни мне, — попросил Кардинал, — а как мы вышли на Кесвика? Если он не продавал детское порно, не обменивался им с другими и даже не покупал его, как мы вообще о нем узнали?
