дышать?
Она не сопротивлялась в его объятиях, просто позволила ему обнять себя.
— Это был он, — выпалила она. — Это он переворачивает всех солдат.
— Я знаю. Как вы узнали?
— Эликсир… черная субстанция, которую он наносит на их кожу. Он держит его в металлической фляжке.
Он задержал ее еще на мгновение, чтобы убедиться, что она дышит нормально, а затем прислонил спиной к ящику.
— Металлическая фляжка? Я собираюсь проверить его тело.
Пробираясь между упавшими ящиками, Яромир не видел, где Куинн может прятать фляжку. На нем не было плаща, а карманы бриджей казались слишком тесными. Но Яромир все равно обыскал тело.
— Что-нибудь?
— Нет.
— Вы не знаете, какая палатка принадлежит ему?
Яромир так и сделал. Он поднял меч и вложил его обратно в ножны. Когда он повернулся, чтобы помочь Амели подняться, он обнаружил, что она уже стоит.
— У вас лицо в полном беспорядке, — сказала она.
Он дотронулся до своей челюсти, которая приняла на себя несколько ударов, один из которых был нанесен острием копья. — Все заживет.
Они покинули палатку с провизией и пошли через пустой лагерь.
— С Селин все в порядке? — спросила Амели.
— Была, когда я пришел за вами. Рюрик с ней и все воины. Мы свяжемся с ней, как только сможем.
Войдя в палатку, он знал, что это личные покои Куинна, он оглядел скудную мебель, но Амели подошла прямо к кровати и подняла лежащий там плащ.
— Он держал его в кармане. — Она осторожно вытащила пару кожаных перчаток, но выражение ее лица стало тревожным, когда она продолжила ощупывать ткань плаща. — Его здесь нет. Мы должны найти его, Яромир. Всего несколько капель на кожу превратят человека.
Рядом с кроватью стоял небольшой дорожный сундук. Яромир подошел и увидел висячий замок. Вытащив меч, он рукоятью сломал замок и открыл сундук.
Амели стояла позади него.
— О… вот. — Она указала вниз.
Увидев край пробки, он отодвинул лишнюю рубашку и увидел маленькую металлическую фляжку.
— Не трогайте его, — предупредила Амели. — Снаружи может быть какая-то жидкость. — Наклонившись, она использовала рубашку, чтобы обернуть фляжку, не прикасаясь к ней.
— Что же нам с ним делать? — спросил он, зная, что они не могут просто вылить его, если есть опасность, что кто-то или что-то прикоснется к нему.
— Мы отнесем его Селин. Она знает, как правильно им распорядиться.
Внезапно его осенило. — Все кончено. Как только мы выследим последнего зверя, с этим будет покончено. Вы сделали это.
Им это удалось, и Антон сможет доложить отцу, что вопрос решен и серебро скоро снова потечет рекой. Яромир испытывал чувство, которое не мог объяснить, нечто большее, чем благодарность.
— Амели, вы были прямо в замке. Вы заслуживаете… чего-то за то, что сделали здесь. Если есть что-то, что я могу сделать, что-то, что я могу дать вам, скажите мне.
Сначала она молчала, а потом сказала.
В нескольких фразах она объяснила ему, чего хочет. Слушая, он не совсем понимал, почему она просит об этом, но это заставляло его любить ее еще больше.
— Вы все устроите? — спросила она.
— Да.
Глава 15
На следующий день Яромир прошел через лагерь солдат к палатке Кигана. Он все еще с трудом верил, что Рюрику, Маркусу и Селин удалось справиться с последним волком самостоятельно, но… зверь был мертв, и Куинн был мертв, и Яромиру все еще нужно было связать несколько концов во едино.
В то утро он отправил двух гонцов верхом.
Во — первых, он отправил Рюрика обратно в замок Сеон с письмом к Антону-вместе с некоторыми строгими условиями. Яромир еще не решил, что делать с Рюриком в долгосрочной перспективе, но он был убежден, что молодой гвардеец не был предателем и считал себя работающим в интересах Антона. Конечно, Рюрику никогда больше не разрешат быть посыльным между Антоном и князем Ливеном, но в их нынешней ситуации Яромиру больше некого было отправить домой, поэтому он послал Рюрика. Но сначала он взял с гвардейца обещание доставить письмо Антону, а потом остаться на месте. Он ни в коем случае не должен был покидать замок Сеона или доставлять послание принцу Ливену. Яромир ясно дал понять, что будущее Рюрика в Сеоне зависит от того, выполнит ли он этот приказ. Рюрик согласился и поблагодарил его.
Во — вторых, Яромир поручил паленскому солдату доставить письмо князю Ливену.
И вот… Яромир подошел к палатке капитана Кигана и остановился в дверях. Какая-то часть его с нетерпением ждала предстоящего разговора, а какая-то часть боялась его.
Войдя, он направился к задней двери.
— Капитан? — позвал он, прежде чем обойти последний гобелен.
— Сюда.
Продолжая путь, Яромир нашел Кигана одного и сидящим в постели. Прошлой ночью его отнесли обратно и уложили, и теперь он, казалось, мог есть и пить самостоятельно, хотя все еще был слаб, и, по словам Селин, еще какое-то время будет в таком состоянии.
Но выражение его лица было смесью осторожности и тревоги, и Яромир задумался, как много ему рассказали.
— Значит, это был Куинн, — решительно сказал Киган.
Что ж, это ему уже сообщили.
— Да, и он работал на принца Дамека.
Когда эти слова дошли до него, левая рука Кигана начала дрожать.
Яромир пододвинул стул к кровати и сел. — Сегодня утром я отправил письмо принцу Ливену.
— Ты? — Тревога на лице Кигана стала еще заметнее.
— Ты не в том состоянии, чтобы командовать здесь. Я вызвался остаться здесь, пока не прибудет ваша замена.
Киган лишь неуверенно наблюдал за ним, скорее всего гадая, к чему все это приведет.
Яромир откинулся назад. — Не беспокойтесь. Я мало что сказал вашему господину. Только то, что вопрос решен, серебро скоро снова потечет рекой, что вы серьезно заболели, и что я пока оставлю командование за собой, но что новый контингент и командир должны быть отправлены как можно скорее.
— И это все, что вы ему сказали?
— Принц Ливен никогда не настаивал на подробностях. Он заботится о результатах. — Яромир помолчал. — И так долго, как вы согласитесь на просьбу, которую я собираюсь сделать, я буду гарантировать что он не узнает ничего больше.
— Какая просьба?
— Я хочу, чтобы вы освободили людей Мондьялитко
