две трети именно им идёт, «черные» лишь остаток подбирают.
— И что, никто до сих пор из воровской братии на эту тропу присесть не решил? Прямо или косвенно.
— Пытались, но… Кого-то сразу повязали, кого-то когда они уже бабло получили и радостно руки потирали. У них же крыши в верхах не было.
— Это есть прямо. А что насчёт косвенного?
Думает Степ, пытаясь осмысливать вопрос. Косвенное ведь очень широко трактовать можно. И так, и этак, и через хитровымудренные траектории. Наконец, что-то решив, отозвался:
— У меня нет выхода на тех, кто помогает «чёрным». Это политика, а там свои законы, свои правила.
— Не то что не в яблочко, а даже мимо мишени, Григорий, — в кои-то веки обращаюсь к Масальскому по имени. — Не нужны их покровители, достаточно лишь исполнителей. Фирма-однодневка, которая проводит фальшивую авизовку, а ещё непосредственно те, кто получает деньги и везёт их туда, в горные дали. И вот это вполне по силам нашими общими усилиями провернуть. Грубо, нагло, то есть в стиле, который никак не свяжут с тем, что уже было сделано. Скорее уж на того же Кардана повесить попытаются. Однако… Нам то с того что? Он и так по уши в замазке и враг Окулисту. Его зверьки стреляли, а значит, ещё хуже отношения точно не станут.
— Некуда хуже, — скалится Призрак.
— Точно так. Как думаете, громкий вой поднимет даже не столько Окулист, сколько разные старейшины тейпов там, в далёких краях, когда к ним очередная порция столь нужных им сейчас наличных не придёт? Столь же внушительно или может даже сильнее завизжат те, которые берут за содействие больше половины выведенных подобным манером из Центробанка средств? Говорят, в роскошных кабинетах акустика хорошая, особенно в столичных.
— Игра на обострение. И мимо нас. Мы пока никто, мы незаметны.
Не в особом восторге Масальский, но и возразить против мнения Степа нечего. Короткого, но вполне себе чёткого, уверенного. Следовательно… будем работать. Тут ведь сперва надо продавить общую концепцию, а уж потом прорабатывать детали. Лично я ситуацией пока владею слабо, зато Степ с Шаманом хорошо знают городскую обстановку, благо постоянно её отслеживали, намереваясь сделать резкий рывок вверх. Для такого нужно знать у кого что из активов есть, кто какими каналами для вывода и просто транзита финансов пользуется тоже. От этого и плясать надобно. Затейливо, с энтузиазмом, сохраняя инициативу.
Говорить можно долго, даже по делу. Главное тут не перегнуть, не допустить того предела утомляемости, после которого мозг в принципе отказывается работать. У каждого человека этот самый предел свой. У меня, у Призрака, Степа. Последний, в силу возраста и иных факторов, дошёл до него раньше нас. А посему… Отдыхать и ещё раз туда же. Вот и укатил на своём авто, куда загрузился с заметным облегчением.
Призрак? Этот просто решил на своих двоих потопать по городу, прогуляться. Цель, смысл? Не-а. не в этот раз, равно как и не во многие другие. Человек просто наслаждался относительной тишиной, относительным же спокойствием. Выбирал места, в которых людей поменьше, зелени побольше, но в то же время не совсем уж глухомань. Совсем другое дело, когда попадался этакий островок зелени посреди городского пейзажа. Новиград в этом плане… не разочаровывал, надо отметить. Изначально своеобразная застройка, затем откровенная дурь послесталинского периода, когда ляпали новые микрокварталы, как партия на отсутствие души положит. Вот и результат в стиле «безумная помесь абстракционизма, кубизма и приминивизма», если смотреть на всё это безобразие сверху.
Я? А с ним часть пути. Докуда? До Карины, благо она сказала, что можно её будет навестить. Дома, понимаешь, одна-одинёшенька, скучает, аж в окно смотреть не может. Кушать, как я понимаю, всё ж способна, ибо от отсутствия аппетита не страдает, ну да это не есть плохо.
— Ты пойми, Сева, я только рад, если мы очередных уродов прижмём так, чтоб из-под сапога пискнуло и брызнуло, — прикрывая огонёк зажигалки рукой., подкурил сигарету Призрак. — Но не торопимся ли?
— Хаос вокруг, Григорий. Много хаоса, к созданию которого все руки приложили. А уж вольно там или невольно — кого волнует таких мелочей. Я процентов на девяносто уверен, что менты сами охреневают от того, что наворотили, какие у всего этого последствия могут быть. Не все, но немалая их часть. Рассчитывают, что сейчас уляжется все, что дальнейшей эскалации, помимо давления на Кардана с Рыжим, не произойдёт. Думают, что прессинга с официальной стороны и уколов от относительно подконтрольного им криминала хватит для решения поставленных задач. А вот хрена им слоновьего с казённой части, да по самое известно что. Они все чего боятся?
— Многого.
— Хороший ответ. Только ты вспомни, по поводу чего в нашем разговоре твой тёзка мялся, как девица перед абортарием?
— Власти рассердить. Он их всех не любит, но боится.
— Во-о! — ткнул я пальцев правой руки в небо. — Этих сраных «небожителей» все бояться привыкли. Сперва вообще всех, потом только самых-самых. Привычка, которая вторая натура. Она у многих и сейчас, а раньше…
— Раньше почти у всех.
— Уловил разницу, мой призрачный друг?
Уловил. Даже остановился на несколько секунд, переваривая ту самую важную частицу.
— Такие как я, ты… Мы не боимся. Причины разные, но результат один. Нам плевать.
— И это тоже. А ещё мы понимаем, что и у местных властей страх уже перед собственным начальством. Как только уровень хаоса ещё немного приподнимется — они сами начнут заливать ими разожженный огонь. Мухлёж с отчётностью, меры по утихомириванию тех, кто находится у них на крючке. Не исключаю, что могут даже начать переговоры с теми, кто их сроду не слушал. Свысока, с подобающей им наглостью, но всё же.
— Нам остаётся лишь добавить того хаоса, о котором ты говоришь?
Тут даже отвечать не собираюсь, лишь киваю в знак согласия. Уже отошедший от поразившего даже его привычную натуру приступа удивления, Призрак вновь шагает рядом. Пазл в его голове собрался, теперь если что и требуется, так прояснение отдельных нюансов.
— Большой ущерб то этим горцам нанесут те авизовки, которые мы перехватим?
— Это ударит не столь финансово, сколько по ощущению полной безнаказанности такого способа получения денег. Безнаказанность, ощущение полной или почти полной защищённости, весомости прикрытия со стороны обитателей тихих властных кабинетов… Лишим этого, и они действительно запищат. А по громкости и направленности писков можно и
