Я помрачнела: намек, хотя чего уж тут, прямое указание предназначалось вероятнее всего мне. А кого я знаю особенно хорошего? Я задумалась, но так ни к чему и не пришла: кандидатов все же было больше одного.
Девушки тем временем перешли на деловые темы.
- Все готово?
- Еще нет, – с огорчением выдохнула Кира. – Может, присоединишься?
Вита прикусила губу, что-то планируя и просчитывая. Наконец, она согласно кивнула:
- У меня есть минут сорок, – сказала она нам. – Так что если хотите помощников, то вперед.
Втроем работа пошла веселее и, что было важнее, быстрее.
День перед экзаменом – самый страшный день в семестре. Страшный суд – не иначе. Час расплаты и раскаяния. Время, когда адепт вспоминает даже то, чего в жизни не знал.
У нас экзамены были еще далеки, но вот контрольные изрядно портили нервы, успокоить которые могли только хорошо припрятанные шпоры. И народ то и дело (дилетанты!) поглаживал укромные места, где под юбкой, в поясе или в лифе таилась заветная бумажка с ценнейшей информацией.
Мне после всего того, что пришлось пережить, шпоры были не нужны. Более того – смотреть на них тошно было. Судя по оговорке одного из братьев, это было нормальное состояние.
«К следующему году пройдет», – успокоили меня, а их самих передернуло от воспоминаний.
Вопрос, где они успели подвиснуть на шпорописательской деятельности, я предпочла опустить, чтобы не бередить ни их, ни свою рану. Кира также пребывала в состоянии легкой апатии и думать о чем-либо кроме подушке отказывалась. На пару к Гансу мы едва-едва ее выволокли, но девушка и норовила утопать обратно в объятия Морфея или же заснуть прямо тут.
- Заходим и рассаживаемся. Через одного, – дал свои указания Ганс, открыл аудиторию и поспешил посторониться, что не быть снесенным хлынувшей толпой адептов.
Началась битва за места, в которой мы решили не участвовать: потерь много – результат не очень. Да и нужна нам наша галерка сегодня? Пусть страждущие выдохнут с облегчением – она им все равно не поможет. Именно на галерке списывать сложнее всего, ведь в эту сторону будут направлены все поисковые чары преподавателя. А если и не чары – он лично будет следить, чтобы шпоры не покидали карманов и не попадались на глаза несчастным адептам.
Выждав, пока двери перестанут ломиться от потока озабоченных оценками, мы, поздоровавшись с Гансом, пошли к первому ряду. Здесь царила тишина, пустота и умиротворенность. Столь вакантные места оказались почти пусты: только на третьем ряду находился ближайший к нам адепт. Что показательно – он шпор не покупал. Профи. Такие только собственными работают.
Шум в аудитории стоял еще с четверть часа: кто-то вырывал листы из тетради, кто-то повторял про себя основные формулы, кто-то молился, а кто-то для успокоения выколупывал гвоздь из парты. В любом случае – все были заняты делом. Скучали только болотные, то есть не выспавшиеся мы. А все из-за некоторых…
Я обернулась к галерке, где сидела внешне совершенно спокойная эльфийка, ночью прибежавшая к нам и заказавшая комплект шпор по всем предметам для контрольных за тройную цену. Отказать братья не смогли, и мы всей компанией корпели над заказом.
- Итак, – Ганс прошел к своему столу, уселся, вытянул ноги, демонстрируя нам свои новые туфли, и с явным наслаждением объявил: – Начинаем работу.
Не было никаких эффектных пассов, заклятий или прочей мишуры – просто перед нами появились варианты. Судя по скорбным лицам адептов, у каждого был свой, и списать еще и у соседа возможности не было.
Я лениво глянула свой. Одна страничка, две, три, четыре, пять… Моему недоумению не было предела, когда я остановилась на двенадцатой. Вопросы имелись на каждой и. судя по нумерации, всего их было сто двадцать семь. Тотальный опрос, на каждый из вопросов меньше минуты. Да уж, куда тут списывать. Хорошо хоть варианты ответов были.
Открыв тетрадку под внимательным взглядом преподавателя, я выдрала себе листик и принялась рисовать ромашки. Сегодня меня тянуло на растительный орнамент на полях моей пустой работы. Хотя… Я решила немного пошкодить и… ответила на все вопросы. Разумеется, неправильно. Только неправильно. На все вопросы.
Вита, которая кажется поняла, чем я занимаюсь, неодобрительно покачала головой, но от комментариев воздержалась. Плюсик к контрольной, здесь никто не может говорить вслух кроме преподавателя. Хотя… были люди, которым это разрешалось.
В аудиторию, тихо постучавшись, вошел декан. Кажется, он был главным у боевых магов, но точно сказать я бы не рискнула. Сами-то мы пока ни к какому из направлений не принадлежали. Только после сдачи первой сессии у нас поинтересуются, кого мы хотим осчастливить своей персоной и, если результаты экзаменов будут соответствовать, то после сдачи практики нас обрадуют известием о нашем новом факультете. А пока, как это говорится, мы абитуриенты, то есть никто в иерархии любимой академии.
Декан одобрительно оглядел занятых работой адептов, споткнувшись на нашей честной компании, которая на бланках играла в крестики-нолики с воображаемыми друзьями, или рисовала мангу – вместе с Кирой нам удалось заразить этой напастью и остальных. Вита сопротивлялась больше других, но и она поддалась тлетворному влиянию. И только мне было грустно, потому что вопросы как-то быстро кончились и выбрать нечто неверное я уже не могла.
Мужчина прошел к нашему Гансу и сел рядом с ним, о чем-то тихо ему говоря. Наш преподаватель молчал, предпочитая слушать вышестоящих, но радости от сообщаемого явно не испытывал.
- Мела, Кристон, Вирдин, Калеса, Триган, Мелори, Эндакат, Вир, Эливианель, Лоенс, Мактор, ноль за работу, покиньте аудиторию. Шпоры оставите на входе, мне любопытно.
Названные с явным неудовольствием поднялись и посеменили на выход. Пререкаться никто не стал – это вам не наши школы, где дети клянчат оценки и рыдают перед столом учителя, вместо того, чтобы учить. Тут же попался – свободен. Удивительно, что на нас никто из уходящих не смотрел. Сами попались – сами и виноваты. А мне, пожалуй, нравится система.
- Четверть часа до конца, – громко оповестил преподаватель, сделал жест, как будто открывал ящик стола и выложил перед собой шпаргалки. Декан тоже решил полюбопытствовать.
Я уткнулась в свою работу, делая вид, что очень занята. Так занята, что даже их взгляды колючие не ощущаю. Совсем-совсем.
- Написавшие – сдаем работы, – разрешил Ганс и началось паломничество. Каждый подходил, клал свои листочки разной степени исписанности, сжимал в кармане чудо-шпору и шел довольный. Как там говорят? Не пойман – не вор. Здесь вот тоже так жили адепты. Не пойман – сдал.
Декан только головой качал:
- Достойная смена.
- Думаешь? – Ганс был не столь очарован. – Я просто не стал срезать тех, кто ходил. Должен же быть бонус у ребят. Только не говори, что ты не заметил.
- Заметил, – усмехнулся наш незапланированный наблюдатель. – Но если мы их сейчас разучим списывать, как я буду веселиться в следующем семестре. Да и ребятам денег нужно подзаработать.
