А ей семья нужна! Семья, которая поможет скрыть ее способности.
— Да, я понимаю… — я не мог винить Андрея, но был расстроен тем, что он решил не участвовать в мятеже.
— Как там Ксюша? — было ощущение, что Андрей хочет сменить тему.
— Все так же. В коме. Глупо вы с ней поступили, конечно, когда попытались воспользоваться ее даром. Нужно было это делать под присмотром врачей. Хорошо еще Лена тревогу забила, когда Ксюша не смогла проснуться. Так бы мы ее вообще потеряли.
— Но с ней же будет все в порядке?
— Думаю да, но своим даром она воспользоваться вряд ли теперь сможет.
Андрей опустил голову и надолго замолчал. Я знаю, что он винит себя в том, что случилось с Ксюшей, но с этим чувством Андрей должен справиться сам. Он должен сам себя простить.
— Лена с детьми справляется? — глухо спросил он.
— Сам бы пришел, да спросил. — слишком резко ответил я.
— Не могу я. — почти рыкнул он. — После того, что сделал с их мамой…
— После того, что ты сделал с их мамой, ты должен взять ответственность за их жизни на себя! — не дал я ему договорить. — Хочешь винить себя? Вини! Хотя я не вижу тут твоей вины. Глупость — да! Но не вина!
Андрей снова опустил голову, и я дал ему время "переварить" то, что я сказал.
— Послушай, — уже мягче продолжил я. — Им нужна твоя помощь. Пойми, Лене одной не справиться с инвалидом и младенцем. Марк уже большой, тяжелый, да и стесняется он уже. Ему сейчас нужна мужская поддержка. К тому же… Да, пожалуй, да, ты все-таки сможешь нам помочь. Не так как я рассчитывал, но все же…
— Что нужно делать? — оживился Андрей.
— Спрятать детей. Ты должен спрятать детей с даром. Тех о которых узнал Багрович. И сделать это нужно как можно скорее. Если с нами что-то случится, если что-то пойдет не так, то ты единственная надежда этих детей.
— Ты думаешь этим детям что-то угрожает? Думаешь те, кто уже пропал в опасности?
— Андрей, я понимаю, что ты сейчас беспокоишься об Алане, но я не могу тебя ничем утешить. Если бы люди Багровича хотели у этих детей просто взять кровь из пальчика, они бы просто это сделали. Не похищая детей. Этим детям действительно грозит опасность.
Андрей прерывисто вздохнул, а потом заметался по отсеку.
— Тогда нельзя терять время. Когда вы собираетесь все сделать?
— Сегодня.
— Что?
— Ждать нельзя. Нас либо раскроют, либо еще кто-то пропадет. Либо вся группа, которую я с таким трудом собирал, попросту распадется. Думаешь тебе одному страшно? Да сейчас все хотят засунуть голову поглубже и не высовывать. Мы сделаем все сегодня. Быстро и бескровно.
Андрей недоверчиво хмыкнул.
— Я понимаю, что все может пойти не так, как мы задумывали, но все же надеюсь, что все закончится без кровопролития. Сегодня в 18.00, когда охрана Багровича будет делать обход станции, мы нападем на них. Ходят они по двое. Дисциплина хромает. Конечно. Они ведь самоуверенны. Ведь оружие есть только у них. В общем мы дождемся их в одном из дальних безлюдных коридорах и вырубим. Надеюсь, что это будут единственные пострадавшие. Ну, а дальше с оружием будет проще. Настоящую стрельбу на станции никто, конечно, устраивать не будет, но, возможно придется пострелять. Поэтому я хочу, чтобы ты с детьми был как можно дальше в это время. Я предупрежу родителей тех детей, которых нужно спрятать. Через полчаса-час они будут у тебя с необходимыми вещами.
На том и порешили. Времени у меня оставалось совсем немного, а дел необходимо сделать много, поэтому я не стал задерживаться у Андрея. Некогда мне разбираться с его психологическими проблемами!
Внезапная мысль была настолько резкой и яркой, что я остановился прямо посреди коридора. Некогда решать психологические проблемы! Вот оно! Отсюда и растут "ноги" у нашей проблемы. Все люди на станции получили страшнейший шок, но этим никто не соизволил заняться. Люди были предоставлены сами себе, вот и пошли за этим "Пророком". Ведь только он хоть как-то вникал в их проблемы, только он внял их голосу.
В том, что появились такие чудовища, как Багрович и Пророк виноваты мы, врачи! Мы могли бы предсказать такой исход и предотвратить его, но мы были слишком заняты здоровьем тел, а про души забыли. Багрович и Пророк нуждаются в лечении!
Резко тряхнув головой, я заставил себя на время отложить эту проблему. Мы обязательно займемся психологической помощью после того, как наведем на станции порядок.
Последние приготовления прошли быстро, но хлопотно. Всех одарённых детей вывели в безопасное помещение. Они должны будут просидеть там до того момента, как мы свергнем Багровича или пока не закончится еда. Но тогда это будет значить, что наш мятеж был подавлен. О том, что будет в этом случае, старались не говорить. Потому что шансов устроить второе восстание у нас не было.
Я шел в нужный коридор самым последним, так как я несколько дней бесконечно сновал между отсеками разных людей и мог заинтересовать руководство. Но, выйдя из жилых коридоров, я понял, что слежки за мной нет.
В назначенном месте уже все собрались, осталось дождаться часа Х, и разоружить охрану.
Время неумолимо приближалось. Оставались считанные минуты и народ начал нервничать.
— Так, народ, — сказал я, заметив, что люди дошли до точки кипения. — соберитесь! Охрана скоро будет уже здесь. Давайте, быстро по своим местам!
Охрана пришла. Даже чуть раньше, чем мы ожидали и не одни. Как только двери отъехали в сторону, нас были направлены с десяток автоматов. За спинами самодовольных охранников стоял "Пророк".
— Илай, вы можете выйти! — сказал он.
От нашей группы отделился человек и пошел в сторону охраны.
Нас предали! Какой же я был дурак, раз поверил совершенно незнакомым людям. Как я мог не заметить предателя?
Между тем, Илай спокойно прошел мимо вооруженных людей и встал за спиной Пророка.
— Отправьте их к Всевышнему. Пусть встретятся с Творцом! — тихо сказал Пророк и его люди передернули затвор.
Я привел этих людей на смерть!
Я посмотрел в глаза Пророку и не увидел там ничего человеческого.
Человек в нем давно захлебнулся в океане безумия, что плескалось в его глазах.
Сейчас я понял одно — даже если бы у нас получилось, то мы не смогли бы спасти всех. Это просто невозможно.
Закрывать глаза, как сделали многие, я не стал. Предпочитаю смотреть в глаза своему будущему. Наверное, именно это меня спасло, потому что, как только
