Карина не переставала изумляться самой себе. Никаких больше сомнений и терзаний — весь остаток дня и ночь она провела абсолютно спокойно, не колеблясь, твердо зная, что утром поступит так, как решила.
Назавтра ровно в полдень она уже подходила к Веркиному дому на Чистых прудах.
Мелодично пропел звонок, за дверью послышались скорые, веселые шаги.
— Ну наконец-то! — Верка схватила Карину за плечи, втащила в огромную, просторную прихожую. — Давай, давай заходи.
Живот у нее был куда меньше Лелиного, почти незаметный под свободным шелковым халатиком. А вот выглядела Верка значительно хуже — на лице желтоватые пятна, под глазами густая синева, теки ввалились.
Однако, несмотря на это, взгляд ее сиял. Она в два счета подхватила Каринино пальто, закинула его в здоровенный зеркальный шкаф-купе.
— Ой, подруга дорогая, знаешь ли, до последней минуты не верила, что ты сподобишься, придешь.
— Пришла же. — Карина неловко улыбнулась, опасаясь поскользнуться на блестящем, как каток, паркете.
— Молодчина, — обняла ее Верка, повлекла за собой по извилистому коридору.
Справа приоткрылась дверь, оттуда высунулась детская мордашка:
— Мам, я математику сделал.
— А где твое «здрасте»? — сурово вопросила Верка. — Не видишь, тетя Карина к нам в гости пришла!
— Здравствуйте, — слегка опустив белобрысую голову, сказал мальчик.
— Привет, Егорка. — Карина улыбнулась, достала из сумки шоколадку, протянула Веркиному сыну. — На, держи.
— Спасибо. Мам, мне дальше русский делать?
— Делай сначала английский, — поразмыслив, решила Верка.
Мальчишка скрылся в комнате.
— Как он вырос, — проговорила Карина, — не узнать.
— Еще бы, — фыркнула Верка. — Ты сколько здесь не была? Года полтора?
— Больше, — смущенно произнесла Карина.
— Вот видишь. А дети растут каждый месяц. Они наконец очутились на кухне, своими масштабами больше похожей на бальный зал.
— Садись. — Верка выдвинула из-под широкого дубового стола массивный стул с высокой, резной спинкой. — Голодная? Обедать будешь?
— Нет-нет. Пожалуйста, не беспокойся. Лучше посиди со мной.
— Тогда чаю, — Верка достала с полки тонкие фарфоровые чашки. — Тебе какой — «Липтон», «Эрл грей», фруктовый?
— Любой, — усмехнулась Карина.
— Тогда гавайский. Попробуешь — вкус обалденный.
Верка налила в чашку ярко-красную заварку, добавила туда кипятку, вытащила из двухметрового холодильника торт в прозрачной упаковке.
— Вот. Специально для тебя купила.
Она отрезала пару кусков, разложила по блюдечкам и, наконец, уселась напротив Карины.
— Хорошо-то как, что ты здесь. — Верка смотрела на нее с теплотой и нежностью, как могут смотреть на нас лишь друзья с юности, те, кто знали нас детьми. — Выглядишь замечательно. Красивая, ну просто до невозможности.
— Брось, перестань. — Карина грустно улыбнулась.
— Нет, ей-богу. Я же искренне. Облик такой загадочный, меланхолический. — Верка весело расхохоталась.
— Вер, — тихо проговорила Карина, ковыряя ложечкой красное желе на торте, — я поживу у тебя? С полгода или побольше, помнишь, мы договаривались?
Верка перестала смеяться, ее круглые, немножко навыкате, синие глаза округлились еще больше.
— Конечно, Каринка, о чем разговор. Хоть навсегда поселись. Только… прости за нескромный вопрос, это как понимать? Ты… бежишь?
— Ну… — Карина неопределенно пожала плечами. Ей вдруг захотелось высказаться, поделиться наболевшим. Кому, как не Верке, можно открыться, поплакаться в жилетку? Та ее точно поймет и не осудит. — Тебе Саша ничего не рассказывал? — спросила она.
— Рассказывал. Что у тебя появился любимый человек, тот самый сосед, кажется.
— Да. все правильно. — Карина на секунду задержала дыхание, как перед прыжком в холодную воду, затем быстро проговорила: — Он женат, Верочка. Его жена ждет ребенка, почти сразу же следом за тобой.
— И ты решила… — Верка понимающе покачала головой.
— Да, я решила закончить с этим. Ты мне поможешь?
— Я-то помогу: — Веркины тонкие, проворные пальцы затеребили хрупкую, изящную ручку чашки. Она отвела взгляд в сторону.
— Что-то не так? — заволновалась Карина.
— Все так. — Верка с досадой поморщилась. — Я готова для тебя на что угодно, ты это прекрасно знаешь, но… — Она замолчала в нерешительности. Карина тоже молчала, дожидаясь окончания Веркиной фразы.
Та тяжело вздохнула:
— Ты только не обижайся, ладно? Не будешь?
— Нет. — Карина пожала плечами.
— Возможно, я снова лезу не в свое дело… но, Карин… ты опять выбираешь себе роль жертвы! Может, не стоит? Если он любит тебя…
— То должен бросить беременную жену, — жестко сказала Карина. — Да?
— Да, — с вызовом ответила Верка. — Да! Должен! Должен кто-то и о тебе подумать, о том, сколько ты страдала, как много пережила, как…
— И это говоришь ты? — звенящим от напряжения голосом перебила Карина. — Ты, которой на днях рожать?
— Я не спорю, — сразу смягчилась Верка и осторожно коснулась Карининой руки. — Я просто жалею тебя. Мне хочется, чтобы ты была счастлива.
— Я была счастлива. Мне этого хватит.
— Глупышка, — нежно проговорила Верка, — почему ты считаешь, что счастливой можно быть лишь краткий период времени? И, в конце концов, зачем брать все на себя? Пусть он, твой красавец, сам решит, с кем ему оставаться.
— Он не может.
— А ты, значит, можешь? — В голосе у Верки зазвучали язвительные нотки.
— Да, могу, — отрезала Карина. — Мне это сделать легче. И давай не будем больше препираться. Ты берешь меня к себе?
— Беру, беру, — устало сказал Верка, — можешь даже и не уезжать никуда, оставайся прямо сейчас.
— Прямо сейчас не выйдет. Послезавтра. — Карина прикинула, как она будет действовать.
Олег вернется через три дня. Сутки Леля сможет пробыть одна.
Сегодня же, придя домой, Карина скажет ей, что подруге срочно потребовалась помощь, необходимо на время уехать. И вопрос будет исчерпан.
Правда, предстоит выдержать неприятное объяснение с Любашей, по поводу того что Карина бросает хор и солистов посреди сезона, но это придется пережить, ничего не поделаешь.
Верка смотрела на подругу с тревогой и любопытством, ожидая, что еще та скажет.
— Послезавтра, — повторила Карина твердо, — и не вздумай меня жалеть. Я делаю все по доброй воле.
— Хорошо.
Они еще поболтали о пустяках, Верка показала Карине уже купленное приданое для новорожденного — крохотные кофточки и штанишки, кружевные чепчики, деревянную кроватку с пологом: она была не суеверна и предпочитала все приготовить заранее.
Затем Карина стала собираться домой.
Когда она вышла от Верки, шел четвертый час дня. Солнце, припекающее с каждым днем все сильней, сейчас грело на полную катушку, так, что Карине стало жарко в пальто и берете.
Она шла не спеша, аккуратно обходя наиболее глубокие лужи, и с удовлетворением думала, что все пути к отступлению отрезаны. Она не дождется горьких слов от Олега, а в том, что он скажет эти самые слова, Карина не сомневалась.
По тому, как он говорил с ней по телефону, ясно, что он все решил. Решил остаться с Лелей, и правильно.
