смел оспаривать. Даже родной отец.
― Ну что, как им у нас? Понравилось? ― взволнованно спросила Аня, как только мать с отцом вышли за дверь.
― Спрашиваешь! ― с деловым видом фыркнул Гагик. ― Они от тебя просто в восторге!
― А пахлава?
― Ва-а-ай, ― закатил глаза Гагик. ― Отец сказал, что в жизни не пробовал ничего лучше. Откусил пахлаву и сказал, что в этот момент его как будто поцеловали все женщины Еревана.
И про себя добавил:
«Порог моего дома не переступит, пока не будет с уважением относиться к моей супруге».
Он решил не тревожить беременную жену. В ее положении было важно прибывать в хорошем настроении и ни в коем случае не волноваться. А уж со своей родней сам как-нибудь разберется. В конце концов, он свой выбор сделал в пользу Ани и ни за что от него не откажется.
Эпилог 3. В самое сэрдэчко
Спустя три месяца
Гагик
Роддом
― Дыши, любимая. Дыши так, как сказал доктор! ― крепко держа Аню за руку, говорил Гагик. ― Фух, фух, фух! ― надувая щеки, быстро выдыхал он.
― Не могу! ― пропыхтела Аня. ― Я уже забыла, что это так больно!
― Так, мамочка, ложимся на кушетку, а папочка подождет за дверью, ― улыбнулась доктор и кивнула ему в сторону двери.
Гагик не находил себе места от волнения.
В голубом медицинском халате, который едва натянул на свое огромное тело, он выхаживал по больничному коридору широкими шагами, вздрагивая от каждого Аниного крика.
― Держись, любимая, твой Гагик рядом! ― приговаривал он, с тревогой глядя на дверь палаты.
Он до сих пор не знал, кто у него родится.
Решили с Аней: пусть будет сюрприз. Сам себе боялся в этом признаться, но в глубине души ждал наследника. Дочь у него уже была. Пусть Ксюша и от другого отца, но стала как родная. Баловал ее, с рук не спускал, и ласково называл своей пуговкой.
Сына точно так баловать не станет. Будет растить настоящего мужика, потом и в бизнес возьмет и жизни научит. А не то с этими женщинами только одни любезности. Скоро его крепкий русско-армянский язык глядишь превратиться в сплошные ути-пути. С Ксюхой ведь только так и общался:
«Ох, какие у тебя сегодня косички красивые», «а что это у нас за платьице новое?», «мороженку купить? Сейчас купим, моя принцесса».
Ну, что это такое? Это разве порядок?
А по-другому с этими женщинами никак.
Гагик застыл посреди коридора, а вместе с ним и замерло в груди сердце: показалось, или крик жены сменился криком ребенка?
― Поздравляю, папочка! ― выглянула в коридор доктор. ― У вас…
Гагик вскинул руку.
― Не надо. Я сам, ― и, затаив дыхание, прошел в палату.
На животе любимой лежал малыш, а сама она плакала, прижимая его и что-то шептала, глядя на чернявую макушку.
― Сыночек наш, ― произнесла она, после чего у Гагика резко подкосились коленки.
Обнимал ее, целовал, а потом поднял взгляд к потолку и приложил руку к груди.
― Ва-а-ай, в самое сердечко! Вот прямо сюда, ― постучал он по груди кулаком, испытывая невероятное счастье за рождение наследника.
Эпилог 4. И пусть так будет всегда!
Спустя два месяца
Аня
Аня, Гагик, Ксюша и Даша стояли в сторонке, пока под ликами святых батюшка окунал в купель двухмесячного Артура Гагиковича.
Крик сына стоял на всю церковь.
Затем его взял на руки крестный Кирилл и закутал в полотенце.
― Смотри, как хорошо справляется! Натренировался на своем, ― шепнул Ане Гагик и, повернув голову, подмигнул Геле, которая стояла у двери, укачивая на руках десятимесячного Илюшку.
Прямо из церкви оба семейства отправились отмечать важно событие. Геля помогла Ане накрыть на стол, пока мужчины укладывали спать сыновей. Девочки тоже носились по дому с тарелками.
― Даш, ставь сюда мясо. Ксенька, а ты раскладывай столовые приборы, ― велела им Геля и, приобняв Аню, шепнула: ― Гагика стало совсем не узнать с появлением сына. Он вообще хоть даете его тебе на руки? ― хохотнула она.
― Да как и твой! ― воскликнула Аня. ― Сутками готов возиться с сыном!
― Сразу видно, что у тебя много свободного времени! ― подруга обвела взглядом стол с разнообразием закусок. ― И когда ты научилась так готовить?
Аня села на диван и удовлетворенно улыбнулась.
― Галь, скажи, что это счастье чувствовать себя любимой женой и мамой, а не всемогущей женщиной, которая постоянно должна висеть на телефоне и по первому звонку мчаться на работу, чтобы разруливать там дела.
― Бесспорно! ― решительно кивнула Геля. ― Я это тоже прочувствовала на себе.
― Мы ж с тобой были железные леди, ― усмехнулась Аня. ― После смерти первого мужа я и представить не могла, что однажды снова захочу просто сидеть дома, воспитывая детей и отдавая им всю себя. А теперь даже думать не хочу о работе.
Аня глубоко вздохнула.
― Слава богу, за рестораном и клубом есть кому присмотреть. Спасибо Гагику, нашел-таки толкового управляющего. Ладно, хватит о делах, ― взбодрилась она. ― Лучше похвастайся, куда на этот раз летите отдыхать? ― И, услышав звонок в дверь, удивленно вытянула лицо.
― Мы еще кого-то ждем? ― нахмурилась Геля.
― Нет…
Аня отправилась открывать дверь и через пару секунд застыла на пороге.
― Здравствуйте… ― в шоке протянула она и в следующую секунду оказалась в объятиях матери Гагика.
― Здравствуй, Анечка! ― чуть ли не со слезами проговорила она. ― Прости, что мы без предупреждения. Боялись, что вы не захотите нас видеть.
― Ань, я приношу свои глубочайшие извинения, ― приложив руку к груди, внезапно выдал отец. ― Признаюсь, был не прав, когда…
― Когда не смог приехать на рождение внука, ― раздался за спиной голос Гагика. ― Ты ведь это хотел сказать?
Гагик с отцом несколько секунд пристально смотрели друг другу в глаза.
― Да, я это имел в виду, ― хрипло проговорил отец и взял Аню за обе руки. ― Можно я увижу своего внука?
― К-конечно… ― улыбнулась Аня, не понимая, что происходит.
Затем проводила родителей мужа в спальню и минут десять наблюдала, как они любовались спящим внуком.
― Я как раз вашу любимую пахлаву приготовила, ― шепнула она отцу. ― Пойдемте
