не сможете тайно прибыть на мой корабль. Просто потому, что нам не обмануть сверхмощные сканеры боевого крейсера. Даже если вы отправитесь в супернадежных и несканируемых контейнерах — это не поможет. Федералы обязательно заинтересуются контейнерами, чье содержимое они не могут просканировать.
— Ну… главное — успеть добраться, — широко улыбнулась девушка. — После чего ты суровым голосом отдашь приказ о выводе двигателей на полный ход, и мы подобно сверкающей неуловимой звезде…
— Не смешно…
— Да все просто, Тим. Здесь у Астероид-Сити мы загрузим только то, что мы берем с собой. Наши личные вещи и достояние общины. К этому добавим продовольствие, воду, воздух…
— А люди?
— Ты отведешь корабль к одному из удаленных маяков и там будешь ждать нас. Мы доберемся на челноках, пристыкуемся и переберемся на твой корабль. Вот и все.
— Маяк засечет нас и передаст все данные сюда, под купол.
— Это один из тех древних тупых бакенов, что разбрасывались корпорационными разведчиками здесь еще двести лет назад. Их модернизировали с тех пор не больше пары раз. Ну еще раз в пятьдесят лет обслуживают на них модульные реакторы.
— И все же.
— Это корпорационная техника, Тим. Они докладывают только НЭПР… а корпорации глубоко плевать на всех нас. Мы все продумали, Тим.
— А если не сработает?
Она пожала плечами:
— Это будет уже нашими проблемами. Но поверь — все сработает. Здесь всем на все плевать, Тим. Не будь здесь федералов — мы бы перебрались к тебе на борт прямо на орбите Астероид-Сити. Но проигнорировать крейсер мы не можем. Знать бы, когда федералы улетят…
— Но вряд ли они докладывают хоть кому-то из здешних, — вздохнул я, ероша волосы. — Ладно… в целом, я все понял. И вы мне настолько доверяете? Я загружу себе все это ваше «достояние общины» … а если как раз тогда я и отдам команду вывести движки на полную мощность? И да — я понимаю, что вместе с грузом вы наверняка попросите меня взять на временный рабочий контракт минимум трех своих людей.
— Минимум десятерых, — поправила меня девушка.
— При желании я все равно смогу избавиться от них, — хмыкнул я. — Дома и стены помогают.
— Ты не такой, Тим, — она мягко сжала пальцы на моем запястье. — И это не похвала. Просто факт. Ты хороший человек. А те десятеро — они специалисты по растениям и животным. Наше общинное достояние, по большей части, представляет собой очень старые деревья, бонсай, аквариумы с особо ценными для нас породами карпов… всего не перечислить, но за всем этим нужен постоянный присмотр.
— Особо ценные породы карпов, — повторил я, качая головой. — Вот это я понимаю, личные вещи. Ладно. Ваш план я понял.
— И принимаешь его?
— В целом — да, — кивнул я. — Но…
— Но?
Вместо ответа я провел пальцем по экрану браскома, «сбрасывая» Тико файл с расчетами. Там было немало цифр, и поэтому я озвучил главные из них — итоговые:
— Пятнадцать тысяч кредитов за одну ходку, если вы полностью обеспечиваете себя сами. Двадцать пять тысяч кредов, если вы дышите нашим воздухом и пьете нашу воду. При этом я попросил убрать из расчетов все расходы на электричество — его мы производим сами. Если бы мы имели нормальную систему очистки воды и регенерации воздуха — я бы не стал считать и эти расходы. Но…
— Мы все понимаем, Тим, — ее пальцы сжались крепче, при этом она не сводила глаз со своего планшета, буквально сканируя его бегающим взглядом.
— Плюс бешеные расходы на топливо, — добавил я. — И коэффициент износа оборудования. Проклятье… вот уж не думал, что, став гроссом, буду произносить такие слова… Да я даже не думал, что буду понимать их смысл…
— Тим… хватит уже. Я вижу цифры. И еще я вижу, что ты проявил необычайную доброту. Ты мог запросить больше.
— Мог, — согласился я. — Была даже страница с большей суммой.
— И почему ты ее не скинул? Поторговались бы…
— Ну… во-первых, я еще не настолько циничный. Может, когда-нибудь и стану безжалостным сукиным сыном с калькулятором вместо мозгов… но пока не стал.
— А во-вторых?
— Проявленная жадность ради нескольких тысяч кредитов не стоит того, чтобы портить отношения с тобой, — улыбнулся я, перехватывая ее пальцы и сжимая.
— Да уж… ты точно далеко от циника, — она задумчиво прищурилась, глядя на меня. — Космический романтик Тим Градский?
— Ну нет…
— Доброе сердце под стальной броней мужества?
— А ну, прекрати…
— Любящая душа за непроницаемым ледяным пологом внешней суровости…
— Тико!
Рассмеявшись, она пару раз провела пальцами по экрану планшета:
— Я отправила ваши расчеты мастеру Пэну. И я уверена, что они примет эти цифры. Мы… мы ценим честность и доброту, Тим. И отвечаем тем же.
— Хватит, — попросил я. — Пошли лучше прогуляемся… выпьем еще кофе. У меня даже еще остались деньги, чтобы заплатить за него…
— Все так плохо?
— Нет, — хмыкнул я. — Все отлично. Или было так еще пару часов назад. Мы, как всегда, вбухали все наши средства в материалы для достройки и модернизации «Леонардо». Но у меня осталось с полсотни кредов…
— Если я попрошу, то мастер Пэн согласится на выдачу щедрого аванса.
— Будет здорово, — улыбнулся я. — И в те расчеты надо добавить еще пару цифр — в мою пользу.
— Это каких?
— По вашему плану мне придется на один раз больше тормозить и на один раз больше снова разгоняться. Это лишние расходы дорогущего топлива. Особенно с нашей-то массой.
Тико огорчено надула губы:
— А я надеялась, ты не вспомнишь… есть в тебе все же что-то бездушное и циничное…
Подхватывая ее под локоть, я пожал плечами:
— А может и есть… а еще у меня есть злобный друг и наставник Лео, что никогда не простит мне такого промаха…
— Разве друзья — это не те, кто прощает и забывает твои ошибки?
— Вот сама ему об этом и скажешь за шахматной партией во время полета.
— Мне больше нравится го. А тебе?
— А мне больше нравишься ты, — улыбнулся я, притягивая девушку к себе. — Может, ну его, это кофе?..
48
Следующие два дня я был занят все более привычными мне переговорами.
Как оказалось — с Астероид-Сити хотели убраться многие. Очень многие. Некоторые желали это сделать вот прямо сейчас, дай только шанс, другие еще сомневались, но сути это не меняло — они хотели убраться отсюда, и только страх перед будущим заставлял их колебаться. По ощущениям, больше половины из них представляли собой мелких торговцев и владельцев небольших мастерских. Другая часть относилась к нижней грани среднего зажиточного класса — преимущественно из тех, чьи семьи прибыли сюда в
