горло и поднял перед собой на вытянутой руке.
– Умри как мужчина! – Выкрикнул я.
– Нет! Лучше я буду жить как женщина. – Ляпнул Технарь, не подумав.
– Ну, за этим тебе к Панацее. Она вполне сможет сделать из тебя героиню с огромными сиськами. Правда, не уверен, что она согласится тебе помочь после того, как ты попытался её убить.
– Этот лазер не убивает. Он только оглушает.
– Бесполезные оправдания. Получи по заслугам. Удар ярости!
Я нанёс Крутышу удар ногой по яйцам. Тот подлетел в воздух и уже без сознания приземлился перед Панацеей. К счастью, в нижней точке траектории его перехватил Эгида, так что череп юного героя остался целым. А остальное Панацея вылечит.
– Последний остался. – Расслабленно обернулся я в сторону Страшилы.
Вот он реально имел шанс превратить меня в фарш одним ударом. Точнее, имел раньше, потому что я только что получил долгожданный уровень, ради которого и устроил весь этот цирк с конями. Сейчас у меня был богатый выбор: взять прочность тела, полёт и молнии. Полёт пока пролетал мимо. Квадрокоптеры меня вполне устраивают, а для перемещения по городу хватает мотоцикла. Проживу и без полётов какое-то время. Прочность была неплохим вариантом, но именно для выживания она не была критичной, так как «яйцо Кощея» я предпочитал держать подальше от места боевых действий.
А вот молния давала мне дистанционную атаку, не связанную с «запретным» огнестрелом. Да и при правильном использовании она могла быть нелетальным способом воздействия, которые так любили местные герои. Так что я сразу вложил очко уровня в молнию и изучил «проектно-конструкторскую документацию» по этой способности. В общем, сейчас я был где-то на уровне Палпатина, а дистанция атаки была ограничена полусотней метров. Должно хватить.
Страшила, два раза подряд отхватил от шокера Регента, что говорило о его уязвимости перед электричеством. И ладно, что первый раз во время столкновения он не знал об этом. Но сегодня он припёрся на бой в тонком костюме из спандекса, который не мог сдержать даже искры. Ему надо было одеться в прорезиненный водолазный костюм с армированием, который бы защитил от острых электродов шокера. А не в это порнографическое убожество.
Мы заняли исходные позиции и бросились друг на друга, занося руки для удара. Я так подгадал свои движения, чтобы мы ударили друг друга кулаком в кулак. Моё сознание действовало с максимальным ускорением, так что я смог отследить, как телекинетическое поле Страшилы действует на мой жидкий металл. Результат был не очень хорошим. Можно даже сказать, отвратительным. Моё тело не держало таких нагрузок вообще. Поэтому я использовал свою новую силу управления молниями, чтобы пустить короткие разряды в точно рассчитанные точки на теле противника. В результате, усиленные мышцы Страшилы усиленно сократились, и создалось впечатление, что мой удар оказался сильнее и почти сломал ему руку. А на самом деле её просто вывернуло судорогой. Это напоминало то, как действовала сила Регента. Только там спазм возникал из-за его силы напрямую в мышцах, а я сначала создавал электрический разряд и направлял его к этим же мышцам снаружи.
В общем, следующие пару минут Страшила пытался превозмогать, но так и не смог ни разу даже дотронуться до меня. В конце я так его измордовал почти невидимыми электрическими разрядами, что тот обессиленно упал на колени, закрыл глаза и пропустил удар в челюсть, отправивший его в забытьё.
Я встал в позу победителя и поднял вверх правую руку, издав звук победы в аркадном автомате.
– Да! Чистая победа! Crysis Wins. Земля спасена от вторжения войск Императора Внешнего Мира! Силы зла повержены.
– Эй, это ты сила зла. – Обиженно возмутился Стояк.
– Чем докажешь? – Поинтересовался я.
Эгида на этот мой вопрос сделал фейспалм.
– Ты ограбил банк. – Высказал свой аргумент Стояк.
– Мы украли деньги у сил зла, которые окопались в банковском секторе экономики. И мы направим их на финансирование восстановления города. То есть мы – добро.
– Не спорь с ним. – Осадил своего товарища Эгида.
– Почему? – Возмутился Стояк.
– Потому что я прав. – Подбоченился я.
Эгида сделал очередной фейспалм.
– Что ж, раз все злодеи повержены, то…
И тут раздался знакомый шум двигателя мотоцикла Оружейника.
– Ага! Оружейник всегда приходит в последний момент! Прибыло подкрепление. Отойдите подальше. Это может быть опасно для заложников.
– Заложников? Их несколько? – Опять не смог сдержаться Стояк.
– Конечно. Вы все – заложники. И сейчас будет решаться ваша судьба. Обратитесь ли вы к свету или окончательно падёте во тьму? Всё решит битва.
– Кто-нибудь, вырубите меня. – Пожаловался Эгида. – Я не хочу слушать этот бред.
Охреневание 3.11
К месту событий подкатил мотоцикл, на котором сидели Оружейник и Штурм. Они оба легко соскочили с седла и приготовились к бою, но нападать не спешили.
– Эгида, доклад. – Бросил Оружейник, направляя на меня алебарду.
– Неформалы ограбили банк и сбежали. Кризис держит Панацею в заложниках и угрожает отрубить ей голову с помощью своего ошейника. Как минимум один раз он уже это сделал.
– Два раза. – Недовольно зыркнула на меня Панацея.
– А почему ты тогда ещё жива? – Влез в разговор Штурм.
– Кризис обладает силой исцеления. – Пояснил Эгида. – Он прирастил голову Панацеи и исцелил Висту от сотрясения мозга.
Оружейник с неодобрением посмотрел на моих пациентов.
– Кризис, чего тебе нужно от нас? – Обратился ко мне героический технарь.
– Мне нужно героическое видео героической битвы с вашим участием. Предлагаю сейчас по очереди смахнуться один на один, а потом я оставлю вас в покое. Только надо поторопиться, а то у ваших кинооператоров плёнки осталось на десять минут.
Оружейник повернул голову в сторону съёмочной команды, и режиссёр согласно кивнул, что-то показывая жестами.
– Хорошо. Я покажу тебе свою силу. – Пообещал Оружейник, готовясь к бою.
– Штурм первый. – Обломал я его. – Самый эпический бой стоит оставить напоследок.
– Эй, не стоит недооценивать меня. – Вышел вперёд Штурм, сияя героической улыбкой.
– Не сдерживайся. Мне не нужна унылая театральная постановка. Это должен быть бой, в котором ты выложишься на все сто и… проиграешь.
– С чего это я проиграю? – Обиделся Штурм.
– Потому что я сильнее. Начали!
На этот раз я не сдерживался, хотя и не наносил ударов
