в сознание. Как только ему станет лучше, он незамедлительно ей позвонит.
Она и так вся «на нервах», ей нельзя волноваться. С такой слабой нервной системой может и удар хватить.
Наконец, вышел из палаты доктор.
— Как он? С ним всё в порядке? — поспешил спросить Роберт.
— Пришлось промыть желудок. Он под капельницами. Как и предполагалось — малыша накачали наркотиками. Подмешали в молоко, — выдал врач.
— Он поправится? Осложнений не будет?
— На всё воля бога! Если ночь проживёт, значит жить будет. Ребёнок тяжёлый, он очень слаб! — Доктор поправил рукой свои светлые волосы, торчащие клоками из-под медицинской шапочки.
— Пожалуйста, доктор, сделайте всё возможное! Спасите моего сына! — Роберт сунул внушительную пачку из красных хрустящих купюр в карман белого медицинского халата врача.
— Мы сделаем всё от нас зависящее! Не волнуйтесь! — прошепелявил молодой человек небольшого роста, радостно шурша рукой в кармане своего халата.
— Можно мне увидеть сына? — раздосадованно попросил его Роберт.
— Нет! В реанимацию заходить запрещено! Я вас оповещу, когда будет можно! — отрезал врач и быстро начал удаляться по больничному коридору. Его твёрдые шаги гулким эхом отдавались в ушах Роберта. Сердце билось в такт этих шагов, отстукивая в висках боль и переживания, переполнявшие сейчас весь его разум.
Глава 48. Как гром среди ясного неба
Что-то рано потеплело в этом году в апреле. Снег уже почти растаял, солнце греет землю тёплыми лучами поистине летнего солнца.
Хорошее предзнаменование, если бы не тучи, неожиданно невесть откуда налетевшие и закрывшие моментально весь солнечный свет.
Ещё не время для гроз, но гром прогремел как баррикады взрывов. Я даже немного испугалась, хотя это для меня не свойственно — обычно я люблю грозу и уж точно — не боюсь!
Видимо, моя сердечная боль передалась природе и погода взбунтовалась, почуяв переживания матери за своего сына.
Также, как мать-Земля волнуется за своих детей — существ, живущищих на ней — людей, животных, морских жителей, птиц, насекомых, растений и деревьев.
Тогда я взмолилась Высшим силам: «Спасите моего сына! Пусть мой ребёнок бадет жив и здоров!»
Бог в ответ на мои молитвы пролил сильный ливень на мою голову. Тучи плакали, накрывая всё вокруг стеной из дождя. Рыдала и я.
И так, страшная новость о моём маленьком сыне застала меня врасплох.
Естественно, я помчалась в больницу сломя голову, оставив второго малыша на попечение Марьи Петровны.
Роберт меня встретил взволнованный и явно что-то недоговаривал. Позже я узнала от него, что малыш был на грани жизни и смерти из-за запрещённых веществ, которые ему подсыпала в детское питание цыганка.
— Как он? К нему можно? — спросила я у врача, вышедшего из палаты реанимации. — Я хочу его видеть!
— Ребёнку лучше. Переводим в палату терапии через пару часов, тогда и зайдёте к нему.
— Почему я должна ждать? Я так долго его искала! Ему же со мной станет сразу лучше! — возрозила я.
— Потерпите! Так положено! — Ну что за люди! — выругался мужчина в белом халате.
Когда он всё же удалился — я не стала слушать его рекомедации и ворвалась вихрем в реанимацию к сыну.
Благо, медсестра тоже временно отошла по делам, и остановить меня было некому.
В кипельно-белых простынях среди палаты лежал весь в трубках от капельницы мой сынок. Его малюсенькое тельце казалось синюшно-бледным.
Господи! Он такой крохотный и беспомощный!
Я наклонилась над его личиком и поцеловала осторожно в круглые щёчки.
Мои слёзы лились ручьём и капали крупными росинками на его маленький лобик с прилипшей тёмной кучеряшкой.
Вдруг малыш вздрогнул от мокрых солёных капелек и открыл глаза.
Он посмотрел на меня взглядом взрослого человека — всепонимающего и пережившего многое. Он явно узнал свою маму и улыбнулся.
Как же я была рада! Он пришёл в себя! Мой сыночек жив!
На радостях я выбежала в холл и обняла Роберта.
— Он жив! Наш сын пришёл в себя! — Я прижалась мокрыми от слёз щеками к его щетинистой щеке и ощутила невообразимый прилив нежности.
— Почему тогда ты плачешь? — поинтересовался Роберт.
— От счастья! От счастья! Конечно, от счастья! — повторила я несколько раз.
Роберт молча прижал меня к себе ещё сильнее. Такого тепла и участия я не чувствовала ни от кого в своей жизни…
— Спасибо тебе, за то что нашёл моего сына! Я так благодарна тебе! — Я стиснула его руку своей и ощутила через ладонь всю энергию любви и признательности, заботы и понимания, исходящую от него.
— Это же и мой сын! — чуть возмутился шутливо он.
— Конечно! Это твой сын! — Я слегка потянула уголки губ.
Малыша перевели в терапию, и, мы, наконец, выдохнули.
— Пойду к нему! О сыне нужно заботиться хорошо, чтобы быстрее поправился, — радостно воскликнула я.
— Поеду в участок! Нужно разобраться с цыганкой и Ленкой, — отрапортовал Роберт и спешно начал уходить. — Оставляю сына в надёжных руках матери! Береги его! — крикнул он на прощанье.
— Дороже детей у меня никого нет! И ты это знаешь! — ответила громко ему.
Сегодня выписывают нас с Яном из больницы. Роберт уже ждёт у входа на ступеньках.
Мы сели в его автомобиль и поехали домой.
По дороге разговорились о том, как его друг Василий помог найти сына; как наказали цыганку, своровавшую малыша и подсыпавшую наркотик ему в молоко; про Ленку, которую в психушку отправили принудительно.
— Почему Ленку не посадили за похищение человека? — удивилась я.
— Её признали невменяемой. На почве невозможности иметь своих детей у неё случился психоз — она хотела себе любым путём достать ребёнка. Плюс — причинить тебе боль, такую же, как и у неё. Димку же она всегда безумно ревновала к тебе!
— Лучше бы её на двадцать лет за решётку отправить! Она не заслуживает такого лёгкого наказания! Сбежит с психушки и ещё дел наворочает! — негодовала я.
— Не сбежит! Там ещё хуже, чем в тюрьме ей будет! — успокоил Роберт.
— А цыгане? Чуть не угробили нашего малыша своими наркотиками! Почему им всё с рук сходит? Ведь не только эту Риту нужно засадить, но и весь их клан, что занимается наркоторговлей! — рассердилась я, нахмурив свои брови в злую гримасу.
— Надеюсь, разберутся и с остальными тоже! Но это сложно — они друг за другом прячутся и защищают своих родственников! Ну ничего — сколько веревочка не вейся, конец найдётся… — заверил он меня.
Добрались до коттеджа Роберта быстро.
Встретила нас довольная Марья Петровна. Сразу выхватила малыша Яна из моих рук и заулюлюкала с ним.
— Марья Петровна! Надеюсь, ты и нам также
