Книга Шелковые нити - Мария К

Он сделал вид, что драматично смахивает слезы.

— А потом они расстались, как персонажи плохой мыльной оперы.

В комнате повисла тишина. Джонни не мог четко сформировать своего мнения касательно этой неординарной ситуации. Нарушая молчание, Чарли вздохнул:

— Единственная проблема сейчас в том, что она не позволяет мне даже посидеть с Дейзи, — признался он с ноткой беспомощности в голосе.

— Может быть тебе стоит поговорить с ней? — наклонился Джонни. — Сейчас, после стольких лет.

— Спасибо, кэп.

— Я имею в виду искренний разговор, — настаивал Джонни. — Ты извинился?

Мимолетное выражение дискомфорта промелькнуло на лице Чарли.

— Да, я извинился.

— Ты не можешь продолжать винить себя вечно. Попроси прощения у Моники, чтобы ты мог простить себя.

Чарли нервно откинул волосы с лица, избегая зрительного контакта.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — уклонился он.

— Поговори с ней, — повторил Джонни, ничуть не смутившись. — Вы не можете вечно быть в состоянии вражды.

Чарли, казалось бы, погруженный в свои мысли, подпер подбородок кулаком, отводя взгляд от разговора.

Посреди тяжелого молчания Чарли осторожно нарушил его тихим, неуверенным вопросом: "Ты смог бы простить такое?"

— Да, — без колебаний ответил Джонни, встретившись с ним взглядом. — Ты сделал это не со зла. Ты не злодей в этой истории.

Натянутая улыбка заиграла на губах Чарли, когда он уставился в пустоту, обдумывая слова Джонни. Внезапно он переключил свое внимание на духовку и спросил: "Кексы готовы?"

Вопрос, намеренная смена темы, повис в воздухе, и Джонни на мгновение заколебался, но затем кивнул в знак согласия. Это было молчаливое соглашение на мгновение отвлечься от тяжести истории, позволив обыденному послужить передышкой от глубокого.

7.

Мягкие лучи солнечного света проникали сквозь кружевные занавески кафе, отбрасывая теплый отблеск на разномастную деревянную мебель. Воздух был пропитан успокаивающим ароматом свежесваренного кофе, создавая ощущение уединения от шумного города снаружи.

Пока Хлоя оживленно рассказывала об уязвимости Ричарда, которую она открыла, Джонни сжал губы, выдерживая повествование. Каждое произнесенное ею слово, казалось, вбивало клин между ними. Его раздражало, что его роль в ее жизни, казалось, зависела от присутствия или отсутствия Ричарда. Всякий раз, когда Ричард возвращался, Джонни чувствовал себя второстепенным, низведенным до уровня простого доверенного лица в размышлениях Хлои о совершенстве Ричарда.

Когда она закончила, Джонни откинулся на спинку стула, и у него вырвался вздох.

— Ты знаешь, что я не в восторге от этого, — начал он, на лице отражалась усталость. — Я просто не понимаю, почему ты вернулась к нему после всего. Он предал тебя, разбил твое сердце. Это неуважительно по отношению к себе. Зачем проходить через это?

Хлоя, слегка закатив глаза, встретилась взглядом с Джонни.

— Ты не понимаешь Ричарда так, как я, — возразила она. — Ему действительно жаль, он не хотел причинить мне боль. Поверь мне.

Джонни вздохнул и устало махнул рукой, казалось, он смирился с ситуацией, которая озадачивала и расстраивала его.

— Давай будем честны, — начал он. — На самом деле это не мое дело, но ты знаешь, что много значишь для меня. — Пока он говорил, в его взгляде была искренность. Хлоя, предвкушая разговор, почувствовала легкое напряжение. — В последнее время ты изменилась, и кажется, что я вкладываю в нашу дружбу гораздо больше, чем ты. Наше общение больше не приносит мне радости.

— Джонни… Я… — Хлоя неуверенно попыталась возразить.

Он поднял руку, останавливая попытку Хлои извиниться.

— Дело не в извинениях. Я просто говорю, как есть, — сказал он, на его лице была смесь принятия и волнения. — Я забочусь о тебе, но наша дружба становится односторонней, и возможно, нам обоим пора переосмыслить ситуацию.

Глаза Хлои искали на лице Джонни признаки смягчения, но она увидела только твердую решимость. Она прикусила губу, обдумывая его слова.

— Мне нужно время, — продолжил Джонни. — Возможно, нам обоим нужно. Наше взаимодействие становится токсичным по отношению ко мне. Это меня ранит, и я не хочу продолжать.

Между ними повисло тяжелое молчание, нарушаемое только отдаленными звуками города за окном и легкой музыкой, играющей в заведении.

Хлоя изо всех сил пыталась найти слова, чтобы преодолеть растущую пропасть.

— Я не хотела пренебрегать тобой или нашей дружбой, — сказала она дрожащим голосом. — Просто в последнее время все стало сложнее.

Джонни кивнул, выражение его лица смягчилось.

— Я понимаю. Но мы должны быть честны с собой. Наше общение не должно быть обузой ни для кого из нас. Возможно, этот разрыв — то, что нам обоим нужно.

Хлоя с трудом сглотнула, на ее лице отразилась смесь противоречивых эмоций. Она хотела поспорить, убедить его остаться, но чувствовала тщетность этого. Тяжесть невысказанных слов повисла в воздухе,

Не найдя от нее ответа, он натянуто улыбнулся и кивнул на прощание. Когда он ушел, Хлоя так и осталась сидеть там, размышлял над тем, где она могла свернуть не туда, чтобы довести все до такого.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

1.

Жизнь Хлои превратилась в яркий парад впечатлений, каждый день приносил что-то новое и захватывающее. Пустота, которая оставалась в ее сердце, теперь была заполнена радостями жизни на полную катушку.

Шумные вечеринки снова стали неотъемлемой частью ее жизни, воздух был наполнен музыкой, смехом и звоном бокалов. Изысканные вечера она проводила, наслаждаясь изысканной кухней в компании Ричарда, и с каждым общим ужином их связь становилась все крепче.

Уютные посиделки в постели были убежищем интимности. Это было место, где время, казалось, остановилось, когда они растворились друг в друге, а внешний мир перестал существовать.

Вечеринки у бассейна с бесконечно веселым Чарли добавляли восхитительный штрих, его заразительная энергия распространялась на всех окружающих. Хлоя познакомилась с невероятными людьми, у каждого из которых были свои уникальные истории и перспективы, обогатившие ее жизнь так, как она и представить себе не могла.

Ее дни действительно превратились в вечно искрящийся фейерверк, каждое мгновение было вспышкой красок на фоне ее существования. Жизнь вновь обрела свой блеск, и Хлоя жадно впитывала в себя каждый ее аспект. Эта глава была напоминанием о том, что даже перед лицом невзгод можно возродить радость, любовь и хорошо прожитую жизнь.

Обожание Ричарда было глубокой эмоцией, которая пронизывала каждую ее мысль и действие. Она смотрела на него с чувством благоговения, очарована его харизмой, умом и силой.

Его теплая улыбка, нежные жесты и непоколебимая поддержка растапливали ее сердце и заставляли почувствовать себя любимой. В его присутствии она находила утешение и защищенность, безопасный островок, где могла быть самой собой без осуждения.

Она была зачарована тем, как он смотрел на мир, его философией и