из просторных кают и оставил их вдвоем.
Правитель бережно уложил Илву в кровать, а потом мягко провел по её волосам ладонью.
— Спи, любимая! Я надеюсь, что твой брат будет жить…
________
*Нэй — предтеч. Его раса и род являются прямыми предками королевской семьи зоннёнов...
Глава 59. Приготовления к отлёту...
— Он забился в угол и трясётся… — голос Нэя звучал кисло, — а без твоего разрешения я не имею права применить к нему ментальное подчинение…
Арраэх улыбнулся. Ощущение былого всевластия приятно согрело душу. Но ненадолго. Образ Илвы постоянно возвращал его с небес на землю, заставляя избавляться от прежних привычек окончательно.
Выдохнул.
— Думаю, Илва с ним разберется…
— Так ее зовут Илва?.. — Нэй с любопытством бросил на правителя взгляд. — Может, расскажешь поподробнее?
— Нет, — раздраженно отрезал Арраэх. — Извини, но это не твое дело!
Нэй тяжело выдохнул.
Да уж, сходился с Арраэхом он довольно тяжело. В прошлом они вообще враждовали, и лишь в последний год им удалось окончательно друг друга принять. С Арраэхом было трудно вообще всем вокруг. Он обычно мало думал об окружающих, предпочитая помышлять только о всеобщем благе. Как правитель зоннёнов он был незаменим, но как личность… порою раздражал неимоверно.
И сейчас Аррраэх снова дал понять, что они с ним далеко не друзья.
Не то, чтобы Нэю было обидно. Он привык к одиночеству и заводить близких друзей не стремился. У него была любимая жена Ангелика, сын Риан от первого брака и теперь уже и дочь — жена Риана Алиса. Так что холодность Арраэха предтеча совершенно не покоробила.
— Ладно, разбирайтесь сами, — пожал он плечами и развернулся, чтобы уйти. Но правитель вдруг подал голос:
— Нэй…
Предтеч остановился и с удивлением развернулся обратно.
Арраэх стоял к нему спиной, и эта спина была очень напряжена.
— Прости… — выдавил из себя правитель с явным трудом, — я не хотел быть таким резким. Просто привычка… Эта девушка — та, кого я люблю…
Нэй шокировано открыл рот. Арраэх извинился? Смирился???
Кажется, планеты сошли со своих орбит, галактики начали крутиться в противоположные стороны, а черные дыры просто исчезли… Только этим можно объяснить столь разительные перемены, произошедшие внутри этого упрямого и высокомерного зоннёна. И да, это гораздо более правдоподобно, чем явление извиняющегося Арраэха!
— Спасибо, — проговорил Нэй, искренне тронутый его словами. — Спасибо за доверие...
И осторожно покинул комнату, чтобы не смущать правителя…
Арраэх некоторое время чувствовал себя сжатой пружиной, которая едва не лопнула от напряжения. Он никогда не думал, что победить собственную гордость в общении со своими домочадцами будет так нелегко. Уступать Илве он уже привык. Это стало естественным для него, как дышать. Она поглотила его сердце и растопила его, как кусок льда. Но быть уступчивым или хотя бы не настолько жестким с другими Арраэху было трудно.
Однако Нэй ведь ему не чужой! Пора действительно забывать свои старые привычки и жить по-новому…
Понятно, что народ по-прежнему нуждается в твердой руке правителя. Если расслабить зоннёнов чрезмерно, начнется смута. Природа живых существ такова, что они все испорчены, и их нужно жестко контролировать.
Но со своими — с родней — правителю стоило стать мягче. Этому его научила Илва. И он хорошенько усвоит этот урок!
Выдохнул. Полегчало.
Асхан — брат Илвы — действительно сидел в углу лаборатории, прячась за одной из восстанавливающих камер. В его эмоциях преобладал прямо-таки животных страх, и Арраэх с сожалением предположил, что у мужчины на почве издевательств могло случиться помрачение ума.
Минасец был обнажен: каким выскочил из камеры, таким и остался. Волосы ему сбрили, кожу вычистили дезинфицирующим раствором, рану подлатали… Остался психологический элемент лечения.
Нужно звать Илву…
* * *
— Асхан…
Девушка намеренно надела свою старую воинскую одежду, которую ей любезно передал Руэль со своего звездолета. Нацепила меч на пояс, заплела несколько кос…
Асхан был не в себе. Он никого не подпускал, начинал неистово кричать и бился в припадке, когда кто-то из зоннёнов пытался к нему подойти.
Арраэх сообщил, что есть одно средство для его лечения, но прежде Илва должна попытаться сама установить с ним контакт.
— Асхан… — снова позвала девушка, осторожно передвигаясь в сторону брата. В руках она несла кусок ткани — чтобы прикрыть его наготу.
Звук её голоса заставил мужчину притихнуть. Когда она появилась в его поле зрения, Асхан широко распахнутыми глазами смотрел на охотницу и мелко дрожал.
— Я Илва! Твоя сестра! Ты помнишь меня?
Асхан помнил. Это отразилось в его взгляде. А еще в крупных слезах, покатившихся по бледным впалым щекам.
Илва уже не обижалась. Похоже, ему досталось даже больше, чем ей. В сердце девушки теперь была только глубокая жалость…
Он дался прикрыться, позволил дать ему пищу. В питье было успокоительное, и Асхан быстро уснул.
Когда его уложили на койку и напичкали множеством иголок с трубками, Илва забеспокоилась.
— Он будет жить, — Арраэх нежно обнял ее со спины. — Но пережитое в плену убивает его разум…
— Что же делать? — с болью прошептала Илва.
Арраэх заколебался, но потом всё-таки ответил:
— Я могу стереть ему память. Не всю, а именно о рабстве…
Девушка шокировано застыла, а потом медленно развернулась к правителю.
Его лицо выглядело обеспокоенным. Золотые волосы были небрежно разбросаны по плечам, синие глаза поблескивали из-под длинных темных ресниц.
— Ты умеешь стирать память? — прошептала Илва, чувствуя, как по телу бегут мурашки страха. Арраэх тоже почувствовал ее переживания, привлек к себе…
— Для твоего брата это единственный путь, чтобы сохранить рассудок…
* * *
Асхан удивленно рассматривал окружающую обстановку, уже не пытаясь куда-то забиться в ужасе. В его глазах скользило лишь легкое опасение, а когда к нему подошла Илва, он уставился на неё, как на привидение.
— Сестренка? — ошарашенно прохрипел он. — Это ты???
С трудом поднялся с кушетки на ноги, а потом… бросился ей вобъятья.
Илва не сдержала слез. Он тоже…
А потом они разговаривали не один час.
Асхан рассказал ей правду: в ту ночь, когда они брели по подворотне, его похитили «небожители».
— В те временна они целыми семьями забирали людей… — объяснил Асхан, хмурясь от тяжести воспоминаний. — Жители квартала нищих жили в страхе, но бежать им было некуда. В отличие от сытых горожан и аристократов,
