вылез из машины и спросил:
– Куда мы приехали?
– Это мой дом, – ответил ему Глесон, закрывая обе двери ключом.
Машина было очень старой и буквально разваливалась.
– Но зачем нам сюда? – удивился Юлиан.
– Там оружие. А ещё нам нужно подкрепиться и составить план.
"Подкрепиться" – это самая лучшая идея за сегодня. Даже чуть лучше, чем побег из подземелья.
Излишеств Глесон ему не предоставил, но сравнительно скромная трапеза от блюстителя закона оказалось в несколько тысяч раз лучше той, которой Юлиан питался последние несколько дней.
И сам дом, хоть и был хуже, чем у Ривальды Скуэйн, но в сравнении с тем, что было, не нуждался.
– Только жену не разбуди, – предупредил Глесон, откусывая сосиску. – А то объяснений не оберёшься. Я и не знаю, что она подумает, увидев тебя.
– Я бы сказал вам, кто этот вервольф и где находится, но это может быть опасно, – сказал Юлиан, с сожалением осознавая тот факт, что так и не доверился к Глесону.
– Понимаю. Ты опасаешься, что узнав, кто он и где, я убью его, и единственная ниточка в охоте на Иллиция будет потеряна. Это очень справедливо и убедительно. Ты мог бы стать очень перспективным полицейским.
– Ни за что, – ухмыльнулся Юлиан. – Только не это.
– Времена меняются и всё непредсказуемо. Значит, ты отправишься к вервольфу один?
– Да. Вы будете ждать меня снаружи и по возможности контролировать ситуацию.
– Опасно всё это, Юлиан, – покачал головой Глесон.
– А нам другого выбора не дали.
– Только ночь к концу. Я не думаю, что соваться утром в больницу и в лес – это хорошая идея. Боюсь, что на наш страх и риск придётся переждать до вечера, а потом уже приступать. Я думаю, ты не против?
Юлиан отодвинул в сторону пустую кружку из-под чая. Определённо, огромнейшее "спасибо" Уэствуд Глесон заслужил.
– Уже утром меня объявят в розыск. Я смогу быть здесь в безопасности? У вас в доме? – с надеждой спросил Юлиан.
– Думаю, что сможешь, – покивал головой Глесон. – Тебе придётся спрятаться в подвал и не высовываться оттуда.
– Но мне кажется, что Ривальда Скуэйн первым делом отправится искать меня именно к вам в дом?
– И как же я не подумал? – почесал затылок Глесон и привстал.
Всё это выглядело немного подозрительно.
– А надёжных друзей, у которых можно спрятаться, у тебя нет? – спросил Глесон, после чего на секунду остановился и снова стал расхаживать вокруг стола.
– Вы же сами знаете, – развёл руками Юлиан. – Я в этом городе меньше двух месяцев и всегда жил у Ривальды Скуэйн. Только теперь, понимаете сами, я остался кем-то вроде бездомного. Я знаком, конечно, с некоторыми людьми, но они меня и в гости-то ни разу не звали, не то что переночевать.
Глесон остановился, присел и задумался. У него легонько задергалась левая скула, будто бы даже не подчиняясь инспектору и живя своей жизнью. Юлиан понял, что Глесон и сам в растерянности и давно не знает, что делать.
– В таком случае, – начал уныло лепетать Юлиан. – Мы должны рискнуть и не ждать до утра. Отправимся в больницу Петра и Павла, пока она ещё не закрылась, и вытащим оттуда вервольфа.
– Прямо сейчас? – удивлённо спросил Глесон.
Похоже, что этот человек не очень привык к неожиданностям и прочим авантюрам. Его всегда устраивала целиком и полностью его скучная и обывательская жизнь и другой он никогда не хотел. Не помышлял о чём-то большем, таком, что в один краткий миг может необратимо изменить жизнь.
Тут недвусмысленно напрашивается аналогия с жизнью Юлиана Мерлина, в особенности же с её последними двумя месяцами, которые включили себя главным образом побег из-под крыла дедушки, попадание в рабство к Ривальде Скуэйн и всё такое прочее. Каждое из этих событий, случившихся под действием мимолётных и необдуманных, казалось бы, пустяковых решений, поменяло жизнь в корне, сделав Юлиана Мерлина уже не тем человеком, каким он был раньше.
– Да. Я думаю, что так будет лучше, – кивнул Юлиан, который, надо сказать, в своих словах тоже не был уверен целиком и полностью.
– Что для этого нужно? – спросил Глесон, делая такой вид, что готов на всё, что угодно, что скажет юноша.
Почему этот инспектор совершенно не опасается того, что Юлиан и впрямь может быть задействован в тех кошмарах, которые происходили во всём городе? Почему доверяет именно ему, а не людям, которых знает уже очень и очень много лет? Всё это даже немного льстило Юлиану, и он начал осознавать себя человеком необычайно важным.
– В идеале – пара листов красного призрака, а ещё верёвка-прилипала из магазина шалостей. Кажется, так и называется – "верёвка Ромео".
У Глесона буквально глаза полезли на лоб, после того, как он услышал это. Наверняка, это и было ответом Юлиану на слишком разыгравшееся воображение.
– Можно заменить порохом, который позволяет летать, – словно поправил сам себя Юлиан. – У меня был и красный и призрак, и порох, но всё это в моей комнате в доме миссис Скуэйн. А это неприступная крепость и туда никак не пробраться.
– Верно говоришь, – кивнул Глесон. – Порох у меня есть, но вот только тебе придётся обойтись без красного чуда-листа, который сделает тебя невидимым и незаметным даже для самого Меркольта.
– Это опасно, – ответил Юлиан.
Ибо он считал красный призрак надёжнейшим помощником любого, кто вдруг решил поиграть в шпиона и беглеца. Ещё бы – невооружённым взглядом обнаружить того, кто защищён этим листом, попросту невозможно! В библиотеке Ривальды Скуэйн Юлиан как-то читал, что есть специальные приборы, которые могут выявить того, кто скрылся. А ещё некоторые существа чувствительны к красному призраку и могут его заметить. Да, заметить наличие самого красного призрака, а не человека который он принял. Но, впрочем, это немногим отличалось бы.
Сначала Юлиан думал, что на месте Агнуса Иллиция он закупился бы целым мешком этого счастья и постоянно принимал бы его. Поначалу он даже пытался озвучить в Департаменте идею, что Агнус Иллиций постоянно принимает красный призрак. Но его быстро осадили, объяснив, что это растение крайне токсично и постоянное его употребление хотя бы однажды в день может привести к необратимым последствием. Ещё обвинили его в незнании трав и отправляли лучше учить уроки.
Впрочем, это знание не мешало Юлиану время от времени грешить красным призраком. Но в этот раз, увы, он был лишён его.
– Мы оказались втянуты в опасность не по своей воле, – сказал ему Глесон. Но это – единственный способ спасти наши жизни.
– И поэтому придётся подвергать себя опасности как можно больше, – не то спросил,
