как ты, но я бы почувствовал себя предателем, если бы не пришёл к нему на день рождения.
– Всё так, Толян! Но от нашей власти всего можно ожидать, вплоть до того, что подложат в багаж пакетик с кокаином, а потом выкручивайся, как можешь.
– Я тебе гарантирую, что ничего подобного не будет. Сам встречу в аэропорту и доставлю на Рублёвку в лучшем виде.
– Так-то оно так, но ведь и ты не всесилен. У нас на всю страну один гарант, да и тому я бы не поверил после того, что случилось с Улюкаевым.
– Улюкаев сам виноват. Надо было послать к Сечину кого-то из своих людей, тогда бы он сам оказался не при делах. Во всяком случае, его причастность было бы очень трудно доказать.
– Ты прав. Но этот случай доказывает, что никому нельзя верить.
– Даже мне?
– Ладно, уговорил. Но если что не так, бог тебя накажет.
– Значит, договорились. Перед вылетом позвони…
Ни в бога, ни в гаранта Чумкис давно уже не верил. Жил только сегодняшним днём, рассчитывая на свою интуицию и смекалку. Что бы ни случалось по его вине, он всегда находил такое объяснение, такие аргументы, против которых никто не мог ничего возразить даже при большом желании. И только слышал, как вслед ему неслись слова: «Жулик, конечно! Но ведь не ухватишь». Так было и с ваучерами, и с залоговыми аукционами, и с реформами в гидроэнергетике. А сколько неприятных слов он слышал по поводу того, что творилось в его холдинге! Но ведь до сих пор сухим выходит из воды. Всё потому, что не лезет на рожон и может быть полезен в таких нестандартных ситуациях, как эта. Ну а случись, что с Агузова снимут обвинения, всегда можно сослаться на форсмажор, и глядя в глаза сказать, что… Да можно придумать десяток причин, почему не смог ни предупредить, ни встретить.
И вот теперь Докутович, сидя в кресле самолёта, размышлял о том, как же он дошёл до жизни такой. А как хорошо всё начиналось! Кто мог предположить тридцать лет назад, что он сделает такую карьеру? Когда учился в Университете Дьюка, надеялся стать правой рукой какого-нибудь олигарха, но ему настоятельно порекомендовали сделать всё возможное, чтобы войти в правительство – только в этом случае он мог рассчитывать на поддержку друзей из США. Со временем это удалось, тут помогли и доверительные отношения с либеральным лобби в высших эшелонах власти. Довольны были его неформальные партнёры в бизнесе – инсайдерская информация дорогого стоит! Ну а позднее пришлось заняться воплощением в жизнь популярной в те годы идеи «партнёрства власти и общества» – это стало семейным делом для Докутовичей. Муж символизировал государственную власть, а жена представляла интересы «общества» в совете директоров нескольких частных компаний. И вот теперь…
– Ах, судьба моя, судьба! – только и смог пробормотать Костик, принимая из рук стюардессы ещё один двойной «бурбон»…
Тем временем Платов, сидя в своём кабинете, анализировал материалы, которые представили ему руководители ФСБ и Следственного комитета. Картина складывалась неутешительная.
«Жульё множится, как кролики, – только успевай отлавливать. Вот и бывшего советника Дани задержали. Да уж, скажи, кто твой советник, и я скажу тебе кто ты. Хотя в этом случае речь идёт о неумении подбирать кадры. Но как разглядеть, что у человека внутри, с чем он идёт на государственную службу? Даже если не собирался воровать, соблазн слишком велик, если приходится ворочать миллиардами.
Жаль, конечно, расставаться Даней… Проблема в том, что знает слишком много, так что послом в Зимбабве не отправишь. Единственно приемлемый вариант – изолировать его от либералов… Но ведь одних посадишь, а он других найдёт. И чего его к ним тянет? Самое неприятное, что некем заменить. Даню я как облупленного знаю, а эти… Вроде бы есть достойные люди и в губерниях, и в Администрации, и в Думе, но как подумаю, что могут сотворить, когда получат власть… Да что тут говорить, становится страшно за страну и за людей, которые ждут улучшений в их повседневной жизни, а не очередной "прихватизации".
Неспроста Докутович, узнав об аресте Агузова, тут же за границу смылся. Вряд ли ему там будут рады – тоже слишком много знает. Скорее всего, упекут в Бедлам, место там освободилось. А может, кое-что похуже… Сколько ещё таких, урвавших свой кусок, нежатся под жарким южным солнцем, прячутся от наказания в Лондоне или в Хайфе! Но главная беда не в них, а в тех, кто ещё не дорвался до пирога, кто ещё дожидается своего часа. Увы, наука здесь пока бессильна – нет у нас возможности заглянуть на пару лет вперёд и посмотреть, как они поведут себя, когда получат власть. Есть кое-какие средства, но крайне ограниченные».
Платов уже не в первый раз ругал себя за то, что не использовал единственный шанс и отправился не в будущее, а в прошлое, но каждый раз находил себе оправдание – Булгаков открыл ему на многое глаза, хотя нельзя сказать, что во всём был прав. Вот такого бы ему в советники! Только ведь надолго во власти не удержится – здесь такие долго не живут. Увы, работа по приказу, по спущенной сверху методичке – это с творчеством не совместимо! Поэтому и подсовывают ему нередко такие проекты и предложения, от которых дыбом волосы встают.
Однако допустим, что полетел бы в будущее, лет на семь вперёд – к тому времени он уже покинет свой кремлёвский кабинет и займется разведением кроликов или же выращиванием помидор на садовом участке. Казалось бы, самое интересное в этом путешествии – встреча с тем Платовым, из будущего, причём встреча тет-а-тет. И что же они скажут друг другу? Тут возможны варианты.
Вариант первый, оптимистический.
– Влад, дорогой! Ты совсем неплохо выглядишь.
– А вот ты немного постарел.
– Что поделаешь, годы берут своё.
– Ну, как идут дела?
– Твой преемник пока справляется с работой, но, если что, мы его поправим.
– Только не торопитесь с должности снимать, а то начнётся чехарда… Выборы, перевыборы, а кому всё это нужно?
– Да-да, мы понимаем.
– А как с экономикой, с международной обстановкой?
– Да всё, как и планировали. Газ в Европу качаем, арктический шельф начинаем понемногу разрабатывать. Вот-вот с «Восточного» отправим корабль на Луну. Понемногу повышаем удои молока и производство говядины, а по пшенице мы теперь впереди планеты всей… Ну что ещё? Пенсии индексируем, рождаемость повышаем по мере сил, а в остальном всё так же, как при тебе – санкции никто не хочет отменять,
