— А все ты, твоя идея!
— Какая такая... идея?
— Посмотреть, кого из нас ты позовешь первой, — потупившись, проговорила Ли. — Чтобы понять, в ком ты больше нуждаешься. А вторая освободила бы комнату...
Выдвинув стул, я тяжко плюхнулся за стол, где они только что сидели. Посмотрел на Нику. Господи, какая же она все-таки милая. Потом — на Ли.
Вот кому идеально подходил цвет спелой вишни на губах! В первый раз на моей памяти она выглядела смущенной. Или виноватой. Если бы рожки были ушками, они точно свесились бы сейчас в стороны.
И они обе сейчас смотрели на меня такими глазами, что я на пьяную голову как-то внезапно растрогался.
Все-таки в этом городе было одно окно, в котором свет горел для меня. Безродного, невезучего, пьяного и загулявшего до глухой ночи. И если бы даже вернулся еще позже — без сомнений, я застал бы их на том же самом месте, за столом, сидящими друг напротив друга в ожидании меня, Дани из Парящего Грифа.
А я, идиот, не спешил сюда ехать!
— Значит, хотели все решить за меня, — проговорил я, чувствуя, что совершенно неуместно улыбаюсь. — Вот ведь...
— Нам... нам просто было трудно делить тебя, — тихо проговорила Ника. Придвинувшись, она уткнулась своим крошечным носом мне в плечо.
Рука Лилит легла мне на колено.
— А зачем... меня делить? — проговорил я. С мороза от внезапного тепла я начал растекаться — физически меня развозило и от выпитого, а эмоционально — от резкого контраста блаженной расслабленности после такого отвратного вечера. — Как сказала одна мудрая женщина, на половинки делится только таблетки и жопа. А я как бы целый. По крайней мере, пока еще...
И умолк. Вот так бы и сидеть здесь, еще долго-долго...
Желтый свет лампы поплыл по харчевне, как туман.
Господи, что в этом игорном доме добавляют в настойку?
Я протянул руку, чтобы коснуться щеки Лилит — и с изумлением увидел, что она как будто бы тоже немного светится. И когда я провожу ею в воздухе, остается странный золотистый след.
— Дай-ка я на тебя посмотрю, — сказала вдруг Ли.
Я повернулся к ней.
— Что?..
Демоница встала со своего места, пристально взглянула мне в глаза и негромко сказала Нике:
— Его нужно отвести наверх.
Кошка не стала возражать.
— Да я и сам справлюсь, — попытался было возразить я, но тут они обе прижались ко мне так нежно, что я прикусил язык, запихнув поглубже все свои возражения.
И мы втроем двинулись наверх.
Оказавшись у себя в спальной, я первым делом припал к графину с водой. Комната перед глазами слегка покачивалась.
Тем временем Лилит, касаясь моей спины своими манящими упругостями, принялась расстегивать на мне поясной ремень и брюки.
Я чуть не подавился.
— Эй, ты что делаешь? — не то, чтобы возмутился, а скорей поинтересовался я.
— Мы тебя раздеваем, — без малейшего сомнения или смущения ответила Ника, забирая из моих рук графин. Сначала она принялась стаскивать с меня куртку, потом — рубашку.
Прикосновения ее ласковых мягких лапок будили воображение, в то время как умелая рука Ли уже беспардонно ощупывала мне зад.
— Просто скажи, кого из нас тебе приятней будет увидеть, когда проснешься, — промурлыкала мне на ухо Ли.
— А вторая не будет мешать, — проговорила Ника, касаясь ладошкой моей щеки.
— Мы соскучились, — горячим шепотом обожгла мне ухо Лилит.
— И очень волновались, потому что дочка Лидии нарисовала тебя заблудившимся в лесу, — тихо проговорила Ника, прижимаясь щекой к моей обнаженной груди. — Я хотела пойти тебя искать. Но Ли отговорила. Она сказала, что вернуться домой можно только самому. И ты вернулся...
О Господи.
Прогнать одну из них по собственной воле?!
Нет, девочки. Это выше моих сил!
— А если я... Если я не хочу выбирать? — пробормотал я, чувствуя, как проваливаюсь в облако ласковых прикосновений и теряю понимание реальности. Золотое свечение застилало мне глаза, точно летнее солнце светило в лицо. — И гнать никого не хочу... Вы обе... Дороги мне...
В глазах моих потемнело. Я все еще слышал сбивчивый шепот Ники. Ее мягкое, податливое тело прильнуло ко мне, спиной я ощущал упругую грудь Ли, ее коготки и горячие губы на плече...
А потом вообще все погасло.
Очнулся я так, будто кто-то резко включил свет в темноте.
Жадно вдохнув воздух ртом, я распахнул глаза, в первые мгновения не в силах сообразить, где вообще нахожусь и что происходит.
А между тем в окно заглядывало занимавшееся утро. На полу валялась моя одежда, монашеское облачение и розовое платье, сверху на котором чернели кожаные стринги.
На моем правом плече с блаженной улыбкой умиротворенно сопела Ника. Совершенно без всего. На левом спала обнаженная Лилит, закинув на меня вынырнувшую из-под одеяла стройную ножку.
Я охренел.
То есть... Мне это не приснилось?..
И как теперь мы все трое будем общаться?
И что вообще мы делали ночью?
То есть в общих чертах, я, конечно, догадывался. Но этого было слишком мало!
Изо всех сил напрягая свой похмельный мозг, я усиленно пытался что-нибудь вспомнить. Я хоть не уснул в самый ответственный момент? Не опозорился перед обеими сразу? И вообще, как все происходило?
Я бы дорого заплатил, лишь бы подсмотреть пару эпизодов минувшей ночи. Хоть одним глазом!
Но память, сука, молчала.
Я провел ночь с демоницей-суккубом и кошкой, и ничего толком не мог вспомнить!
Все, Даня.
Надо меньше пить. А то все самое интересное в своей жизни тупо выронишь из дырявой памяти.
И тут раздался стук в дверь.
— Эй, Даня! — донесся из коридора голос Рыжего. — К тебе там дама пришла! Королевский дознаватель Загорская! Я войду?..
Глава 24. Незваные гости и черные кости
Конечно, на вопрос Рыжего я гаркнул:
— Нет!..
Но когда бы он дожидался ответа?
Дверь распахнулась раньше, чем я успел договорить слово из трех букв.
Не то, что озвучивал вслух.
А то, что высказал мысленно.
Очутившись на пороге комнаты, Рыжий изумленным взглядом окинул разбросанную одежду на полу — и вылупился на нашу постель на троих.
— Ах ты везучий с-сукин сын!.. — полушепотом и с нескрываемой завистью выпалил он. — Чтоб я так жил!
Ника заурчала сквозь сон
