почти также часто, как и люди. В основном это касается полукровок всех ступеней. Благодаря препаратам нашего общего друга мы можем проводить такие операции.
Офелия промолчала, завороженная. Ей приходилось оперировать темных существ и раньше, но никогда не удавалось как следует заняться особенностями их анатомии. Все прошлые операции проводились в полевых условиях. А здесь, в госпитале, она отдавала подобные случаи темным существам врачам. Аркенсон ловко орудовал инструментами, негромко прося медсестру подать тот или иной прибор.
— Обратите внимание, доктор Лоусон, — к концу операции сказал он, бросив на нее внимательный взгляд. — Я уже говорил вам об этом, но хочу подчеркнуть. Я люблю медицину за ее парадоксальность. Мы с вами говорили о разрушительном воздействии храмового серебра на ткани темных существ. Но. Если мы хотим, чтобы швы зажили правильно, я говорю о швах внутри тела, а не на коже, кожа заживет при любых обстоятельствах. Так вот. Если мы хотим, чтобы швы зажили правильно, мы берем кетгут, созданный в лабораториях Темного Храма. Кетгут с добавлением храмового серебра. Он неотличим от обычного. И даже если кто-то из наших коллег-людей его использует, ничего не случится, для людей этот металл не опасен.
— Как это работает?
— Как вы знаете, — продолжил Аркенсон после того, как медсестра-светлая эльфийка промокнула его лоб, покрывшийся испариной от напряжения и усталости, — регенерация внутренних тканей и кожного покрова у темных существ проявляется по-разному. Кожа заживает стихийно, быстро. В ряде случаев почти мгновенно. Внутренние органы - не так. Храмовое серебро стабилизирует процессы, где-то замедляя их, а где-то ускоряя. И в случае правильной концентрации металла в конечном итоге он растворяется в теле.
Офелия посмотрела на Аркенсона поверх пациента.
— Растворяется в теле?
— Именно так.
Генри выпрямился.
— Зашьете?
— О да.
***
Домой доктор Лоусон добралась на час позже, чем планировала. После операции с Аркенсоном ее вызвали к критическому пациенту. Она спасла бедолаге жизнь, но к концу с трудом держалась на ногах. Бросила машину у больницы, вызвала такси. Чуть не уехала к себе, в последний момент вспомнив, что адрес у нее теперь другой. Пришлось оплатить два счетчика вредному водителю. Она опоздала на ужин. И не знала, что ждет ее дома. Желание развернуться и уехать в свою уютную квартиру росло, останавливало только то, что его диктовала накопившаяся усталость. Хотя Рамон в последние дни был не самым приятным сожителем. Он готовился к суду, который должен был состояться завтра, и то проваливался в черную меланхолию, не реагируя на внешние раздражители, то цеплялся к Офелии по поводу и без. Она старалась не обращать внимания, но, чтобы игнорировать нападки, нужно иметь на это силы.
Офелия поднялась в квартиру Рамона, открыла дверь своим ключом и осмотрела пространство, инстинктивно ожидая нападения. Эверетт был дома. Он стоял у плиты. Повернулся к ней в тот момент, когда дверь отворилась.
— Я поел без тебя, — прохладным тоном сообщил мужчина.
Офелия бросила сумку на тумбочку, разулась и медленно опустилась в кресло, избегая взгляда Рамона. На обеденном столе валялись документы. Он явно готовился к заседанию. И что-то шло не так. От Эверетта волнами расходилось раздражение.
— Меня вызвали…
— Я не спрашивал, - прервал он, сопроводив резкую фразу коротким жестом. — Опоздала и опоздала. В конечном счете в этом городе никто не обязан соблюдать договоренности. Это личное дело каждого.
На мгновение она засомневалась, вступить ли в полемику или промолчать. Выбрала последнее. Он мог вспылить в любой момент, а ей хотелось только покоя. Добраться до постели и уснуть в гордом одиночестве. А завтра пройдет заседание, и он успокоится. Обязательно успокоится.
Рамон приготовил чай. Достал одну чайную пару. Помедлил. Вытащил вторую и поставил обе на стол, сдвинув документы. Офелия подняла на него неопределенный взгляд, который должен был выражать скупую благодарность, но вместо нее сверкнул безразличием. Эверетт медленно опустил чашки на стол, выпрямился и сделал несколько шагов к ней.
— От тебя пахнет трупами, — возвестил он.
Она удивленно изогнула бровь. Встала.
— Схожу в душ.
Она успела дойти до двери в тот момент, когда пальцы Эверетта сомкнулись на ее запястье.
— Бежишь? — спросил он. Лию прострелило его холодностью. Она пыталась снова напомнить себе, что дело не в ней, и ее опоздание не причина, лишь катализатор, что все устаканится, когда пройдет суд. До следующего громкого дела. И вообще она должна была понимать, к кому переезжает. Ведь она любит его, а не ту идеальную часть, которую он показал ненадолго. Так же?
— Рамон, я устала. Хочу в душ и спать. И тебе следует отдохнуть…
— Не смей указывать мне, что я должен делать, женщина.
Она попыталась вырвать руку, но неудачно. Эверетт потянул ее на себя. И в другой ситуации этот жест бы вскружил ей голову, наполнив мысли предвкушением. Но сейчас вызвал лишь одну реакцию: бежать. Офелия сжалась и вздрогнула, когда он укусил ее за шею. Укус был символическим, но неожиданно болезненным. Женщина напряглась в бессмысленной попытке отстраниться. Она почувствовала, как изменился его настрой, и этот новый Рамон ее пугал. Пугал даже больше, чем тот, с кем она познакомилась при первой встрече.
Она опустила свободную руку ему на грудь и попыталась увеличить расстояние между ними. Мужчина потянулся к ее блузке. Возбуждение вперемешку со страхом вскружили голову, заставляя сердце биться вдвое быстрее положенного. Щеки залила краска стыда и недоумения.
— Рамон, отпусти.
Он на мгновение выпрямился, чтобы заглянуть ей в глаза.
— Ты пропустила наш ужин и хочешь пропустить все остальное? — спросил он чужим голосом. — Может ты уже жалеешь, что переехала ко мне?
— Рамон, я…
— Я ненавижу женские оправдания, — бросил он, рванув на ней блузку. Пуговицы разлетелись. Офелия вскрикнула. В глазах блеснули слезы.
— Пошел к черту, — неожиданно для самой себя процедила она. Собрав все силы, она вырвалась из его объятий, оттолкнув его с такой силой, что мужчина ударился спиной о стену, подошла к телефону и невозмутимо набрала номер службы такси, стараясь на него не смотреть.
— «Четыре колеса», оператор Дария, какую машину вам прислать? — ожила трубка.
Зажав телефон между ухом и плечом, женщина завязала полы блузки на узел, поправив ее на уровне груди. Она старалась не обращать внимания на Эверетта, который сверлил ее непримиримым взглядом, но ничего не делал. Она продиктовала адрес, сказала, что место назначения озвучит водителю, что ждет
