Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
трясется.
Громов уже забил один гол на пятой минуте игры, но во втором тайме счет сравнялся. Осталось не так много, всего три минуты основного времени, но я твердо решила верить в победу до финального свистка. Конечно, счет по факту не так уж важен скауту, который оценивает другие вещи, но знаю, что он важен для команды.
Я в футболке, которую Ваня мне подарил. Хочу, чтобы все знали, что я — Громова. И надеюсь на то, что она принесет удачу.
В очередной раз подрываясь на ноги, я ору:
— Горишь, Ваня! Горишь!!!
Защитник другой команды отстает всего на полшага, но идет вплотную с Ваней. Перестаю дышать и смотрю, как соперник выбрасывает вперед ногу и носком бутсы отправляет мяч за боковую линию. Я успеваю разочарованно застонать, но Громов бежит за ним и тут же вбрасывает в игру. Всего две молниеносные передачи, и Тарас, вылетая вперед ровно под мяч, бьет по воротам. Сетка натягивается, а я, пародируя Роналдо, подпрыгиваю и опускаюсь в его фирменной позе с воплем:
— Си-и-и!
Арина обхватывает меня за талию и поднимает от земли.
Вторит мне:
— Красавчики!
Мы визжим, кажется, громче всех на этом заполненном солнечном стадионе. Радуемся так, как будто это финал чемпионата мира.
Восторг быстро сменяется напряжением, когда мяч снова оказывается в игре. Присесть я даже не пытаюсь. Только сосредоточенно слежу за происходящим и надеюсь, что счет не сравняется. Игра, как на зло, смещается на нашу сторону поля. Такое ощущение, что в моем организме нервничает каждая клетка. Зачарованно смотрю, как Бо отбирает мяч, отдает длинную передачу на Тараса. Но он, не справившись с двумя защитниками, сбрасывает мяч на Ваню. Громов сразу же бьет по воротам. Мяч летит парашютом, чиркает штангу и оказывается в сетке ворот.
— Дубль! — воплю я, вне себя от счастья. — Громов! Я хочу от тебя детей!
Честно говоря, не рассчитывала, что он услышит, но Ваня на поле смеется, обернувшись, и показывает мне сердечко, сложенное из пальцев. Я улыбаюсь и прикладываю ладони к пылающим щекам. Слышу финальный свисток и вторю ему громким визгом.
— Суббота! Ты меня оглушила! — орет рядом со мной Арина.
— Мне пофиг!
Мы с ней снова обнимаемся, и я понимаю, что готова расплакаться. Ваня сегодня играл идеально. Это заметил бы даже слепой.
Я заставляю Сорокина подняться и обнимаю его тоже. Трясу за плечи, заставляя наконец рассмеяться.
— Виталя! Выиграли!
— Вижу, Гель, — посмеиваясь, он поднимает руки над головой и аплодирует команде.
— Ну давай, беги, — говорит мне подруга.
— Куда?
— К Ване, дурында. Теперь тебе можно. Ты же Громова.
— Не хочешь со мной? Поздравить Бо и Тараса?
Арина мнется, и я пользуюсь этой заминкой, утягивая ее за собой. Бежим по проходу между сидений и выходим на поле. Держась за руки, идем к ребятам. Я чувствую, что Абрикосова сильнее вцепляется в мою ладонь, и отрываю ее почти насильно. Подталкиваю к Богдану, стараясь не думать о том, что это похоже на маленькое предательство. Будем считать, что это хитрость во имя любви. Сама я бегу к Ване и запрыгиваю на него, сцепив ноги за его спиной.
Он подхватывает меня под ягодицы и смеется:
— Что там насчет детей, Субботина?
— Я думала, ты не слышал.
— О, поверь, именно это ты прокричала очень громко!
Ваня опускает меня на землю и чмокает в губы. Говорит:
— Геля, я весь мокрый.
— Ничего. Просто пахнешь как мокрая собака, а так окей.
Он щипает меня за бок:
— Мы обнимались, так что теперь ты пахнешь так же.
— И мне это о-о-очень нравится.
Мы снова целуемся, и к нам подходит Ванин отец. С ним рядом мужчина в светлом бомбере.
Вадим Антонович откашливается и говорит с напряжением в каждом звуке, как будто пересиливает себя:
— Вань, на пару минут можно? Мы с Русланом пообщались уже немного, думаю, тебя может заинтересовать его предложение.
Скаут протягивает руку и иронично замечает:
— Да, Руслан — это я. Очень приятно, Ваня Громов.
— Взаимно. Давайте поговорим.
— Кстати, — говорит Руслан, — чтобы вы знали, Ваня, я готов был побороться за вас и до беседы с вашим отцом. Обсудим?
— С удовольствием.
Я показываю Ване два сжатых кулачка, и он кивает. Отходит в сторону со скаутом, а я остаюсь с его отцом вдвоем.
Спрашиваю:
— Как вам игра?
— Отличная, — отвечает он со вздохом.
— Вы давно последний раз видели, как он играет?
— Пару лет назад.
— Не жалеете?
— О том, что не приходил на игры? Или о том, что пытался ему помешать? — прищуривается Вадим Антонович.
Я совершенно не смущаюсь. Если он говорит об этом открыто, то и я могу.
Задорно улыбаюсь:
— Нет, о том, что наверняка напели этому Руслану, какой Ваня классный.
Он хмыкает, смотрит на меня сначала молча, потом разводит руки в стороны:
— Время покажет.
— Ваня замечательный. Он еще не раз вас приятно удивит, — говорю запальчиво.
Он пару раз медленно кивает, глядя на своего сына. Потом тихо спрашивает:
— Он злится на меня?
— Конечно. Вы бы тоже злились.
— Есть идеи, как я могу все исправить?
— Вы же старше, — я улыбаюсь, — вы должны понимать, что в одну секунду все не исправить. Но знаете, одна идея все-таки есть.
Вадим Антонович скрещивает руки на груди и пытается сдержать уголки губ, которые ползут вверх:
— Что-то мне подсказывает, что вот об этом я точно пожалею. Ну, рассказывай.
— Как вы относитесь к большим косматым дворнягам? И трехлапым котам?
Эпилог
Ваня
Глядя на то, как «дворники» сметают крупные хлопья снега с лобовухи, я отстраненно думаю о том, что, наверное, впервые в своей жизни так рад межсезонью.
— Ванюш, а мы хотя бы больше сорока едем?
Убираю одну руку с руля, чтобы погладить круглый Гелин животик. Всего на секунду, потому что за дорогой я слежу маниакально внимательно.
Говорю:
— Не волнуйся, Котенок, если что, я оплачу штраф.
— Штраф за самую медленную езду. Про тебя во всех пабликах напишут. «Новость-шок! Футболист сборной Иван Громов нарушает закон».
Она хихикает над своей шуткой и открывает окно.
— С ума сошла? — нажимаю кнопку, чтобы поднять стекло с ее стороны. — Тебя продует.
— Господи, Громов, мне уже не терпится родить, чтобы ты от меня отстал.
— У нас еще четыре недели, придется потерпеть.
— Слышала? — Геля наклоняется к животу. — Четыре недели тотального контроля.
Я смеюсь:
— Да ладно тебе. Я разве настолько невыносим?
— Нет, конечно, я просто прикалываюсь. Потом уедешь на сборы, и я, когда заскучаю, буду с нежностью вспоминать, как ты не
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
