— Чарлз Толбот, ювелир.
Имя показалось знакомым, но он не стал напрягать память, спеша выбраться из этого отвратительного места.
У двери Жанна оглянулась, и только тут Дуглас заметил второе тело.
— Мой отец, — сказала она. — Если даже он знал, где Маргарет, то уже никогда не скажет. — Она беспомощно взглянула на него. — Что нам теперь делать?
— Прежде всего убраться отсюда, — отозвался Дуглас, оглядывая тесную комнатушку. В этом мрачном помещении, напоминавшем каземат, он чуть не потерял ее снова.
Он взглянул на Жанну, поражаясь ее выдержке. Даже сейчас, когда большинство женщин бились бы в истерике, она оставалась спокойной. Не дрожала, не плакала.
— Я чуть не потерял тебя, — сказал Дуглас, имея в виду не только последние события.
Жанна кивнула, словно понимала всю глубину его ужаса, и обхватила пальцами его окровавленную ладонь.
Они поднялись по лестнице на свежий ночной воздух.
Оказавшись наверху, Дуглас взглянул на усыпанное сверкающими звездами небо. Мир казался таким огромным, таким необъятным, что в нем легко могла затеряться одна маленькая девочка.
Если они не найдут Маргарет; ему придется позаимствовать силу у Жанны.
Глава 33
Ласситеру было поручено передать Толбота в руки властей, что он с удовольствием сделал. Когда Дуглас с Жанной вернулись домой, он повел ее в библиотеку.
— Как ты себя чувствуешь?
Подойдя к серванту, он налил им обоим по бокалу хереса, принес их к камину, где в одном из кресел сидела Жанна, и поставил на столик.
Жанна улыбнулась.
— Не знаю, — честно призналась она. — Я считала его мертвым и, увидев живым, испытала настоящий шок. Но сейчас, когда он действительно умер, я ничего не чувствую.
Странно, не правда ли?
Дуглас помолчал, вглядываясь в ее лицо.
— Думаю, ты еще не до конца осознала случившееся, — сказал он, протянув ей бокал.
Жанна сделала глоток и на мгновение задумалась.
— Я слишком долго его ненавидела, чтобы испытывать скорбь. Если я о чем и сожалею, так лишь о том, что он не сказал нам, где Маргарет.
Дуглас кивнул:
— Я пошлю людей в Мэри-Кингс-Клоуз. Не исключено, что Маргарет там.
— Она может быть где угодно, — возразила Жанна, начиная дрожать.
Дуглас забрал у нее бокал и поставил на столик рядом со своим. Затем поднял ее с кресла и заключил в свои объятия. Жанна прильнула к нему.
Дуглас. Одно его имя приносило ей утешение и покой.
Прерывисто вздохнув, она теснее прижалась к Дугласу.
— Мы найдем ее, Жанна. Обязательно найдем.
Она кивнула, надеясь, что его заверения не просто попытка утешить ее. Пусть они будут предсказанием, пророчеством, молитвой.
Дуглас снова усадил ее в кресло и присел у камина, чтобы развести огонь.
— У тебя неплохо получается, — заметила Жанна, наблюдая за его ловкими движениями — Мне нравится это занятие, — улыбнулся он.
— Я часто задавалась вопросом, чем ты занимался все эти годы, — призналась она. — Теперь я знаю. Ты разводил огонь и сколачивал состояние.
— Первые три года я плавал, — сказал Дуглас, сев в кресло напротив нее. — Пока не решил, что жизнь на борту корабля не самое лучшее для Маргарет.
Жанна откинулась в кресле, уставившись на огонь. Несмотря на летнюю пору, в комнате было прохладно.
— Расскажи мне о ней, — попросила она, повернувшись к Дугласу и заставив себя улыбнуться. — Я хочу знать все.
Остаток вечера они провели в ожидании вестей, которые могли поступить от сотен людей, занимавшихся поисками Маргарет.
Жанна узнала, что ее дочь любит морские путешествия, яблоки и китайские головоломки. Помимо Гилмура, ей нравилось гостить у Джеймса в Эйлсшире и посещать причалы возле Инвернесса.
Они сидели у горящего камина, Дуглас говорил, Жанна слушала. Ближе к вечеру он выгреб золу и снова развел огонь. Он был очень заботлив: подал ей скамеечку для ног и не забывал наполнять бокал. Жанна пила вино, надеясь ослабить напряжение, но ничто не могло заглушить чувства потери, такого же сильного и мучительного, как в тот день, когда у нее забрали новорожденную дочь.
Время от времени Дуглас расхаживал по комнате, останавливаясь у кресла Жанны, чтобы похлопать ее по плечу или погладить по щеке. Впервые они были до конца откровенны друг с другом.
Жанна брала его руку и целовала костяшки пальцев.
Понимает ли Дуглас, как сильно она его любит?
— Что же нам делать? — спросила Жанна. Ее бил озноб, но не потому, что в комнате было прохладно.
Она встала и подошла к камину, глядя на золотистые, оранжевые и голубые язычки пламени.
— Расскажи мне, что случилось, — сказал Дуглас, и Жанна сразу поняла, что именно он хочет знать. Не подробности ее похищения, а ту старую историю, когда она была юной девушкой, избалованной и тем не менее невинной.
Рассказ не занял много времени, и Дуглас выслушал ее, не перебивая.
— Я никогда не верила, что он заберет ее у меня, — сказала она, описывая тот день, когда родилась Маргарет. — Я думала, он позволит мне уехать с ребенком куда-нибудь, где никто не слышал имени дю Маршан. — Жанна невесело рассмеялась. — Я предложила Англию или Америку, и он, казалось, согласился. Но когда ребенок родился, все изменилось.
Он велел Жюстине забрать младенца, а меня отправил в монастырь, где я стала пленницей. — Жанна помолчала, глядя на огонь. — Вырвавшись оттуда, я сразу же вернулась в Волан, надеясь найти там свою дочь. Отыскала людей, которым ее отдали. Старик умер несколько лет назад, а его жена рассказала мне, что случилось.
Крохотная лачуга на опушке леса вселяла ужас. Жанна помнила каждое мгновение того туманного дня, включая запах плесени и гниющего дерева.
— Она отвела меня к могиле, — произнесла она с дрожью в голосе. — Я стояла там и думала, что предала своего ребенка. Что мои опрометчивые поступки привели к ее смерти. — Преклонив колени рядом с заросшим травой холмиком, она оплакивала свое дитя, пока слезы не иссякли. — Мне следовало быть сильнее, — произнесла Жанна после небольшой паузы. — Я должна была найти способ защитить ее.
— Тебе едва исполнилось семнадцать, — возразил Дуглас.
Она вытерла влажные ладони о юбку.
— Да, мне было всего семнадцать. — Она подняла глаза и увидела в его взгляде сострадание.
— Жанна, ты не могла противостоять ему.
Она улыбнулась, благодарная за попытку смягчить ее чувство вины.