Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 96
чтобы создать дополнительные конкурентные преимущества, сопутствующие развитию нового пространства и эффективно защищающие национальную безопасность». В документе Китай ставит перед собой несколько целей: выйти на один уровень с ведущими мировыми странами в сфере ИИ к 2020 году; превратить ИИ в «основной двигатель» промышленного роста к 2025 году; а также стать «главным мировым центром инноваций в сфере искусственного интеллекта» и занять «стратегические позиции в технологиях ИИ» к 2030 году[431].
Трехлетний план действий по продвижению развития отраслей искусственного интеллекта нового поколения, разработанный правительством Китая на 2018–2020 годы, нацелен на то, чтобы Китай стал лидером по интеграции ИИ в систему здравоохранения, роботизацию, производство, автомобилестроение и другие сектора. Для создания национальных инновационных платформ ИИ правительство привлекло ведущие китайские ИТ-компании, включая Alibaba, Baidu и Tencent[432]. В 2017 году китайские стартапы, занимающиеся ИИ, впервые в истории получили больше венчурного финансирования, чем американские[433].
Что касается влияния революции ИИ на национальную безопасность, то в документе содержится призыв к реализации так называемой стратегии развития военно-гражданской интеграции, «которая способствует формированию многоэлементного, многопрофильного, высокоэффективного шаблона интеграции ИИ в военно-гражданскую сферу»[434].
К моменту публикации китайского плана администрацию Обамы в США сменила администрация Дональда Трампа. Новому президенту США потребовалось полтора года, чтобы назначить советника по науке, который возглавил Управление по научно-технической политике Белого дома. Но даже к тому времени большинство штатных позиций в управлении не были заняты[435]. В предложенном президентом бюджете на 2018 год был призыв к значительным сокращениям в Национальных институтах здравоохранения, Национальном управлении по исследованию океанов и атмосферы, Национальном научном фонде и других федеральных агентствах, занимающихся общими исследованиями в области науки с ИИ. Затем последовало сокращение иммиграционных виз, в том числе для исключительно талантливых специалистов. Одним из немногих свидетельств, что администрация президента признает важность ИИ, было создание Специального комитета Белого дома по искусственному интеллекту в мае 2018 года. Но из этого мало что вышло[436].
Поскольку правительство США уделяло мало внимания поддержке технологий будущего, Китай начал ожесточенную борьбу за пальму лидерства в раскрытии тайн генома и вступление в новую эру точной медицины, что должно было помочь реализовать широкие стратегические планы страны.
Свидетельства огромных шансов Китая на победу в гонке по передовой генетике и персонифицированной медицине повсеместны. Например, недавно объявленный план установить национальное лидерство Китая в сфере точной медицины[437] превзошел более скромное заявление администрации Обамы, которое в дальнейшем дискредитировал президент Трамп. И пускай американская компания[438] Illumina остается лидером по созданию современных машин для секвенирования, Китай становится доминирующей силой в объединении массивных наборов данных, которые ведут к следующим этапам нашего понимания принципов работы генов.
Исследовательский потенциал США остается лучшим в мире, но количество публикаций китайских авторов в ведущих мировых медицинских журналах за последние годы возросло в разы, а количество патентов США, выданных китайским изобретателям и компаниям, увеличивается почти на 30 % ежегодно – намного быстрее, чем у коллег-американцев[439]. В последние 20 лет китайские расходы на исследования и разработки увеличивались в среднем на 15 % в год, и сейчас являются вторыми по величине в мире. Конечно же, уровень этих расходов все еще ниже, чем в США, но уже выше, чем во всех странах ЕС вместе взятых. Кроме того, Китай награждает гораздо больше ученых и докторов технических наук, чем любая другая страна[440].
Обладая колоссальной научной, инвестиционной и промышленной базой, США все чаще пытаются усидеть на двух стульях, соревнуясь за лидирующие позиции в экономике и науке будущего. Это соперничество повлияет на все передовые технологии, подкрепленные и измененные искусственным интеллектом, и в первую очередь – на геномику. «В эпоху ИИ диополия США и Китая не просто неизбежна, – заявил недавно Кай-Фу Ли, основатель Sinovation Ventures, пекинской инвестиционной компании в области технологий, и бывший топ-менеджер Microsoft и Google. – Она уже наступила»[441]. По словам исследователей Элеоноры Пауэлс и Пратимы Видьярти, «отношения США и Китая все чаще будут определяться не господством в производственной сфере XX века, а гонкой генетических и компьютерных инноваций, стимулирующих экономику будущего»[442].
Какие-то гонки будут обоюдовыгодными – благодаря им человечество выиграет от быстрых темпов прогресса, подгоняемого конкуренцией. Какие-то гонки будут подобны игре на выбывание, когда некоторые общества, компании и отдельные лица лишатся власти, рыночной доли и, возможно, даже автономии, уступив сопернику. А раз богатство и власть, которые достанутся странам-победителям, компаниям и людям, стоящим во главе революции, необъятны и непредсказуемы, гонка продолжится. Компании и страны, сумевшие взломать код таких болезней, как рак и множество других, и научившиеся понимать и в перспективе изменять другие человеческие признаки, станут не просто биологической версией Google или Alibaba. По своей мощи и влиянию они будут сравнимы с монголами XIII века, британцами XIX века и американцами XXI века.
И пока две великие инновационные экосистемы соревнуются, силы и слабости каждой из них будут определять ход этой борьбы и ее влияние на использование генетических технологий.
Китай, например, сможет накопить большие наборы генетических данных из-за большей популяции, активного сбора генетических образцов и сравнительно слабого (по сравнению с США и Европой) контроля за конфиденциальностью данных. Высокий уровень защиты персональных данных в США и Европе обеспечит общественную поддержку генетических исследований – или же станет настоящей ахиллесовой пятой, если лишит американских и европейских исследователей доступа к таким же надежным наборам генетических данных, какие будут у их китайских коллег[443].
На арене конкурентной битвы начнут зарождаться национальные компании-чемпионы – биологические эквиваленты американских технологических гигантов FAAMG (Facebook, Apple, Amazon, Microsoft и Google) и китайских BAT (Baidu, Alibaba, Tencent). Американские компании (IBM) и новые китайские компании (iCarbonX) уже готовят себя на эту роль.
iCarbonX, которую основал бывший генеральный директор BGI Ван Цзюнь в октябре 2015 года, стремится «создать экосистему цифровой жизни на основе сочетания биологических, поведенческих и психологических данных человека, интернета и искусственного интеллекта»[444]. Объединив комплексные биологические данные, полученные от пациентов, с технологией ИИ, компания намеревается помочь потребителям разобраться в медицинских, поведенческих и экологических факторах их собственной жизни, чтобы оптимизировать здоровье. А также научить другие компании использовать генетические данные для улучшения предоставляемых товаров и услуг. План Вана Цзюня состоит в том, чтобы создать «предсказуемый цифровой аватар» сотен миллионов клиентов[445], что позволит им перейти от секвенирования к полной оцифровке своих личностей[446]. «Мы можем оцифровать информацию о жизни каждого, – говорит Ван Цзюнь, – интерпретировать эти данные, вывести более ценностный закон жизни и тем самым повысить качество жизни людей»[447]. А с Tencent и частным гигантом Sequoia в качестве первых инвесторов к 2017 году iCarbonX быстро разрослась до 1 миллиарда долларов, став первой китайской компанией –
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 96
