головами людей Седого начало разгораться небо, тогда он сказал мне:
– Теперь наша очередь! Если мы его сейчас не сломаем, то придется уходить. Как только мы уберем хотя бы двух прикрывающих, бери всех своих и атакуйте Богатыря техниками.
– Понял! – крикнул я.
– Резерв! Ваш крайний правый! Загранотряд, ваш крайний левый! Не жалеть патронов! Всем сформировать «стихийную защиту», – крикнул мужчина. – На счет три!.. Три!
Со всех стволов в сторону Богатыря и его команды тут же понеслись гранаты и пули! Даже со стороны укрепрайона в них полетели гранаты, я отчетливо видел вспышки света с той стороны.
Я понял, чего добивался Седой. Он заставил врага применить затратную технику, после которой тот не сможет продолжить бить сильными техниками столь убийственно, к тому же ему придется защищать свою команду прикрытия.
А как я недавно узнал, особенность техники «плач богов» заключалась в том, что если ее применят одновременно два Витязя, то тот, кто применил ее первый, значительно потеряет в силе удара. А ведь именно ее в порыве гнева и выполнил Богатырь.
Как раз перед тем, как техника накрыла противника, я увидел, как прикрывающие Богатыря бойцы потеряли «стены».
– Ура! – крикнул Седой и широченными шагами понесся в атаку.
– В бой! – крикнул я, переключаясь на внутренний канал. – Зайдем с фланга! Боевиры прикрывают! Витязи готовят свои самые мощные техники! Дистанция двадцать метров!
Не сказать чтобы мы готовились, нет, даже тренировок в составе этой команды не проходили, но в принципе справились успешно. Техника Седого начала заканчиваться. Я увидел его, под прикрытием своих бойцов подходящего совсем близко, сцепляющего свои руки, а потом выстреливающего из них самым настоящим «потоком лавы».
Крик боли только успел долететь до моих ушей, как очередная техника Богатыря снесла и защитные «стены», и Седого с его людьми. И отнесла их далеко назад. Снесла, словно необузданная стихия. Точно так же, как и разрушила пол особняка.
Я накопил максимальный заряд и выплеснул его в виде «цепной молнии». За мной в противника устремился поток кинжально острых «каменных ножей». А за ними – коронный для гвинейских Мастеров «плазменный шар».
Я видел, как моя техника попала в одного из прикрывающих, как все скрыли каменные осколки и разбившаяся плазма Димы. Примерно через несколько секунд нас поддержали бойцы из первой атакующей команды. Техника над ними закончилась, и они отправили в сторону Богатыря несколько мощных техник, кажется, что-то из арсенала воды и воздуха.
– Меняем позицию! Вправо! – скомандовал Дима, и мы начали смещаться. Считаю, что именно это нас и выручило. Ответный удар не заставил себя ждать и, даже задев краем, сбил щиты, распылил их, будто их и не было.
Но не сплоховал наш Витязь. Хлопнул по земле, и перед нами выросла плита по грудь! После этого я сформировал «электрический щит» и растянул его для нашей защиты, но он нас не атаковал. Пламя немного погасло, и перед нами остался один лишь Богатырь. Все прикрывающие его были мертвы. Огонь с его рук перетек на все тело, начало казаться, что он буквально горит.
– Да сколько же у него энергии?! – в сердцах крикнул Дима, когда противник нанес еще один удар по нам, но пропустил удар от наших союзников. На нем это, кстати, серьезно не отразилось.
Мой щит изрядно просел по мощности, но Боевиры уже успели нарастить защиту, и я просто сузил «щит» и метнул его в противника. Пережив ответный удар, в него опять направили воздушные техники бойцы Седого; его, к сожалению, видно не было.
Мы перебрасывались так раз пятнадцать, поочередно атакуя его, и противник начал выдыхаться, интервалы между атаками явно стали длиннее. А я заметил, что скоро достигну середины резерва, и решил изменить нынешней тактике – вместе с очередной, пусть и сильной «молнией» ударил «ментальным тараном».
Из чего уж сделаны эти Богатыри, мне неизвестно, но он устоял, только пошатнулся слегка, а потом решил поменять правила игры. Он вдруг ударил по нам один раз, а потом следом – еще один. Если бы не плита, нас бы точно разметало. Несмотря на сохранившуюся защиту, мне показалось, что в лицо ударил поток огненного ветра.
На ногах остались только я и Дима. В Богатыря стреляли мои Ветераны, и даже группа Седого ударила чуть ли не пятью техниками, но он все так же двигался на нас.
В этот момент я отчетливо понял, что не смогу ему противостоять в одиночку. Я откровенно слабый Боевир, ему хватит и одного удара, нужно использовать последний шанс – Наследие Советниковых, что позволит мне продержаться еще немного. Богатырь уже шатается, ему тяжело, мы можем его дожать все вместе…
Осталось немного продержаться. Только я не успевал, сделал несколько шагов назад, но все равно не успевал, мне не хватало секунды, но секунду мне подарили. Перед Богатырем неожиданно встал Дима, совершенно без защиты, и принял удар себе на грудь, от которого тут же улетел в сторону.
– Дима! – полным ярости голосом крикнул я. От ненависти меня переклинило. Дима подарил мне секунду, и я смог достучаться до Наследия. И если до этого я хотел оттянуть Богатыря в сторону и не позволить себя убить, то сейчас я пошел в атаку.
Мир изменился. Я сам изменился и стал воспринимать противника по-другому. Мне не нужно было оружие, чтобы его убить. Я сам был оружие. Именно поэтому я поднырнул под его руку и нанес мощный боковой удар в лицо. Ощущение такое, будто я ударил в стену, но некогда было зацикливаться на боли. И я ударил его еще раз, а потом еще и еще. Он казался мне медленным, очень медленным. Я видел каждый его удар, каждое намерение. Я не видел его лица, оно было под керамической маской, которая отлично защищает органы дыхания, и мне хотелось ее сбить, чтобы посмотреть ему в глаза.
Люди Седого атаковали его в спину, а я успевал уклониться от случайных техник. В одно мгновение я начал копить потенциал в кулаке и бить с оттягом, так мне хотелось смять ненавистную маску, но он держался.
Я почувствовал, что у меня заканчивается энергия, как вдруг рядом с ним оказался один из наших, который приставил ему слонобой к голове и выстрелил. От такого Богатырь резко поменял траекторию и начал заваливаться в сторону. В этот момент перед ним появился Седой и буквально насадил мерзавца на «лавовый клинок», отчего голова его развалилась на части.
Я прошел еще несколько шагов вперед и остановился, отменяя использование Наследия.
Усталость накатила и
