– Ты вся дрожишь – прошептал он ей в волосы.
– Иногда… – срывающимся шепотом ответила она – иногда очень сложно быть сильной.
– Быть сильной это вообще не роль женщины.
– Так кажется со стороны, на самом деле быть женщиной требует больших сил, душевных сил.
– Даже не берусь спорить – улыбнувшись, ответил он тем же шепотом, продолжая обнимать её за талию. – Знаешь, а уже давно не являюсь спасителем на крылатом коне, думал, что искоренил эту черту в себе, раз и навсегда, но сегодня… Я думал, что спасаю вас просто из вежливости, просто потому что могу, но сегодня… Повторюсь, я не знаю, что ты скрываешь, Жасмин, но с сегодняшнего дня мне это стало безумно интересно и я обещаю, что узнаю это. – его голос был ровным, нет, он не угрожал, не выдвигал требований, не обвинял, даже не манипулировал историями из прошлого, он просто констатировал факт, ничего больше.
– Барос… у него есть Хозяин, кто-то кто дёргает за ниточки, и… я подозреваю, что он как-то связан со смертью Закари… Аристократы… что-то творится. – сбивчиво ответила он.
Что ни говори, но одному она научилась у всех подозреваемых, дай человеку бесплатную кость, и он забудет о куске мяса, для которого нужно приложить усилия.
Сатар хмыкнул в её волосы, сжал талию, и произнёс.
– Я про твои личные секреты, леди Жасмин. В чём Вис никогда не ошибается, это в принадлежности крови. Я понятия не имею, что с тобой случилось и из-за чего ты отказалась от своего рода, но в том, что ты леди, я более чем уверен. Вот эту историю мне и интересно разгадать, всё же аристократов в империи не так уж и много, и мало кто отпускает своих женщин на вольные хлеба. Это как минимум вызывает любопытство.
Лёгкий поцелуй в макушку, шепот «Иди спать, сегодня был трудный день», и её окружили радужные всполохи магии перехода. Сатар ушёл, оставив её одну в полном замешательстве и почему-то с улыбкой на губах.
33. ПисьмоДень выдался тихим, после вчерашних приключений встав ни свет, ни заря, она сразу же направилась в контору, не смогла вынести тишины и одиночества дома. Работа сейчас казалась лучшим лекарством. На удивление в эту рань в конторе оказалась Лекс. Но удивил раний визитёр.
– Лорд Де’Прамир, вас можно поздравить? – воскликнул Лекс ещё с лестницы с распростёртыми объятьями, встречая гостя.
– Светлых дней вам господин Лександер, госпожа Жасмин. Спасибо за поздравления, они на самом деле к месту. И прошу вас, называйте меня просто Харман. Вы оказали мне неоценимую услугу, род Де’Прамир навечно будет вам благодарен.
– Не стоит благодарностей, мы всего лишь выполняли свою работу. – учтиво ответила Жасмин, спускаясь вслед за Лексом.
– Проходите, проходите в наш кабинет и присаживайтесь.
Харман прошёл за ними в кабинет.
– Как прошла свадьба? – продолжил учтивую дискуссию Лекс.
– Скромно, в узком кругу. Лишь самые близкие из тех, кого хотелось видеть. – с намёком выделил юный аристократ, скорее всего напоминая, что его отца на церемонии не было – После всего, что нам пришлось пройти в последнее время, Лемара не возражала против такой поспешности. Даже вопрос с платьем удалось решить в кратчайшие сроки.
Они втроём понимающе улыбнулись.
– Так по какому вопросу мы Вам вновь понадобились? – не в лоб, а в глаз, но Харман ничуть не смутился такой настырности Лекса.
– Завтра на рассвете я покину Гласград на долгий период, но перед отъездом решил избавиться от одного… щепетильного дела.
– Мы вас слушаем.
– Я никогда не был близок с Закари Де’Самранк, но… За неделю до смерти Закари приходил и оставил мне конверт, сказав, что я должен буду отдать его в надёжные руки. Ему удалось что-то добыть и узнать какую-то тайну, а в день смерти… я знал, что у него возникла безумная идея раскрыть тайну кому-то со стороны, тем кто сможет справиться и остановить их. – Харман достал конверт из камзола и положил его на стол перед партнёрами. Конверт был идентичен тому, что передал Закари Жасмин в момент смерти – по вашим лицам вижу, что я не ошибся и Закари успел передать вам такой же конверт. Я знаю, что их три, но кто является хранителем третьего, Закари мне не сказал, он был большим любителем тайн. Так или иначе, я не хочу, чтобы меня хоть что-то связывало с ним. – Харман встал, усмехнулся, видя ошарашенные лица партнёров и не прощаясь направился к выходу.
– Армагедец – прошептал Лекс, в одно слово вложив всю катастрофу, в которую они вляпались. – Но… – Лекс достаточно быстро пришёл в себя от потрясения, воистину этого человека сложно выбить из равновесия. Может секрет именно в его с виду расхлябистом характере, который уже невозможно расшатать ещё больше. Партнёр многозначительно поднял палец в своём излюбленном жесте – вот что я хочу вам сказать, юная леди: что-то тут нечисто со всем этим внезапно возникшим Орденом, смертью Закари, его письмами, альянсом некромантов с аристократией, чёрной ведьмой, которая вдруг управляет аристократией. Вот хоть убей, но не верю я в случайности.
– О чём это ты? – не поняла Жасмин опуса партнёра.
Но вместо ответа Лекс наконец вскрыл конверт. На стол покатилось что-то металлическое, а в руке Лекса оказалось письмо. Жасмин взяла кулон в руки, тут же осторожно ощупав его магией. Всё точно так же, как и в прошлый раз: лавгарское стекло в окантовке из почернённого серебра, вкрапления чёрного звёздного камня. Сейчас она уже знала, что за камни впаяны в стекло, те же, из которых сделаны печати власти родов, с виду безделушка оказалась древним артефактом. И несмотря на свою форму, в виде искусного стержня, этот артефакт был идентичен первому найденному в предыдущем конверте.
– Такой же? – небрежно спросил Лекс, вчитываясь в письмо.
Жасмин кивнула, даже не озаботившись, видит её друг или нет.
– А вот теперь послушай вот это:
«Мне не ведать прощения, так как я сам никогда не смогу простить себя за глупость и излишний гонор. Я возомнил себя выше того, что я есть на самом деле в попытке обрести силу. Я думал, что сила, принадлежащая нам по праву, это и есть наше законное право, изъятое императором. Я бегал от роли слуги, не понимая, что утопаю в трясине рабства, вечного рабства, от которого даже смерть не будет мне избавлением. Если вы читаете эти строки, скорее всего я уже мёртв. Но моя душа никогда не отправится в царство Забытого, я навеки останусь рабом Абадона, ибо страх смерти заставил идти на поводу и дать клятву.
Никто не выживет, никто не раскроет тайны, связь слишком сильна, и даже сейчас эти строки даются с трудом, но я должен рассказать, обязан. Столько, сколько смогу. Тайна, хранящаяся в нашем роду испокон времён, передающаяся по наследству, сыграла со мной злую шутку. Я думал, если потомок тех, кто когда-то обладал истинной тайной, то имею право позариться на силу, но слишком поздно понял, что сила никогда не принадлежала нам.
