изяществом и тонкостью резьбы, но моя внутренняя воля сказала мне: «Не оскверняй себя презренными вещами, будь выше этого». Я не притронулся ни к одной шкатулке и даже отвернулся от них. Когда окончился пир, я встал и вышел. В передней друг догнал меня и сказал:
— Это же тебе. Почему ты не берешь?
— Они более подходят тебе и нужнее, чем мне, — отвечал я.
Но он засунул силой мне за пазуху одну из них, которая была нужна мне, а другую, нужную ему, оставил себе.
Далее. Не обижайте ни одного живого существа, будьте ласковы и любезны со всеми тварями божьими.
Не обижай муравья, который тащит зернышко,
Он живет, а жизнь прекрасна в каждом теле.
... Однажды я сидел на берегу реки, погрузившись в размышления. Вдруг я увидел тонущую осу. Я взял ее и посадил на берег. Она высохла и взлетела. В тот же день я был вознагражден за этот поступок.
Однажды я увидел: муравей запутался в паутине и бьется. Мне стало жаль его, я освободил насекомое от паутины, не причинив ему вреда. За этот поступок я спасся от гибели благодаря помощи одного человека.
Если даже змея или скорпион могут повредить вам, всё же не убивайте их сами, а лучше поручите это кому-либо другому.
Вы не знаете, что сотворить комара или мошку очень трудно. Любой, самый искусный ткач не сможет сделать даже неживого крыла мошки, не говоря о сотворении души.
...Для вас достаточно этих возвышенных слов и достойных мыслей, если вы вообще намерены внимать им. Поскольку никто не желает видеть другого совершенней себя, кроме своих детей, то я изложил вам суть всех наук. Чтобы овладеть этими науками, вам нужны долгие годы, да и тогда даже можете не постичь их. Благодарите бога, что вам рассказали об этом в самом начале вашей жизни. Когда вы станете разумными, испытайте всё это на деле и применяйте в жизни. Если окажется, что мои слова верны, то перепишите их золотом на пергаменте, переплетите в кожу булгари[163], положите в сундук, показывайте только мудрым мужам и почитайте эту книгу кладом бесценных жемчугов.
Рассказы о тех, кто спасался от диких зверей
Как-то один из моих друзей рассказывал мне:
— В Байсуне[164] встретился я с одним мужем. Это был человек могучего телосложения, но уже довольно старый и немощный. Звали его Мулла Хал-Мухаммад. Весь его облик говорил о смелости и отваге. Мы разговорились, и он рассказал мне много историй о своей доблести и подвигах, повергнув меня в крайнее изумление. Он сражался один на один с медведями и кабанами, встречался лицом к лицу со львами и тиграми и неизменно уходил целым и невредимым.
Вот один из его рассказов:
— Однажды с несколькими приятелями я отправился на той к моему другу, жившему неподалеку от наших мест, за горой. Возвращаясь домой, я отстал от друзей, чтобы побродить по склонам гор и поохотиться. Я забрел в какую-то горную долину, настрелял множество куропаток, газелей, занимаясь этим до самого вечера. Вижу, не успею вернуться домой. После долгих поисков я нашел на склоне горы ровную лужайку, поросшую травами и цветами. Там раскинуло свои ветви могучее дерево. Под ним лежал валежник, а чуть поодаль, среди зелени, пробивался живой родник.
Я пустил коня пастись, а сам взобрался на дерево, чтобы выбрать на ночь безопасное место для себя и для него. Опасаясь хищников, я поднял коня на дерево, связав, словно овцу. Конь по своей сообразительности как бы понимал мое намерение и спокойно лежал на ветвях со связанными ногами. Я же совершил омовение, поднялся на дерево и, положив перед собой ружье, стал совершать намаз, призывая бога предохранить меня от всяких напастей.
[Я не поверил, что один человек, будь даже из стали, сможет поднять таким путем коня на дерево, — верно это гипербола или фантазия. Но потом я прочитал в «Унсуре» Бедиля[165], что Мирза Каландар, его дядя, перенес выбившегося из сил коня через балку в горах. И только тогда я поверил и пришел к заключению, что в каждом веке среди людей рождаются мужи с подобной мощью.]
— Ночью, перед тем, как уснуть, — продолжает Мулла Хал-Мухаммад, — я услышал грохот падающих камней. Я понял, что это скачет какой-то зверь. Ночь была лунная, и я увидел разъяренного льва, величиной с рослого буйвола. Он бежал по направлению к дереву, его глаза сверкали, словно факелы, из-под лап его скатывались большие камни. Я схватил ружье, зарядил и направил прямо на льва, надеясь, что, увидев, он отступит. Но он рыча бесстрашно приближался ко мне, подобно урагану. Вижу я, что льва не уложить одной-двумя пулями, что он запросто расправится со мной и конем. Но лужайка была невелика и находилась на склоне, и лев, как ни старался, не смог взобраться на дерево. Тогда он подскочил к дереву и стал рвать лапами корни. Казалось, вот-вот он вырвет дерево из земли, но это ему так и не удалось, хотя оно дрожало и раскачивалось, как от сильного ветра. У коня от страха вместо мочи пошла кровь. Я, стараясь держаться спокойно, приветливо кивал головой и говорил заискивающе:
— Я ведь не злоумышляю против тебя. Я задержался в пути и решил переночевать здесь. Не гневайся на меня!
Время от времени я отвешивал льву поклон, улыбаясь, чтобы показать ему отсутствие у меня враждебных намерений, Лев, убедившись в моей покорности, перестал реветь и беситься, отступил чуть поодаль. Он перестал кидаться на дерево, лег на живот и стал бить хвостом по земле. Я же стал напевать, как бы призывая льва проявить мягкость и сострадание. До самого утра я жестами пытался внушить зверю, чтобы он отпустил меня домой. Лев же делал знак лапой, выпрямляя ее, но я никак не мог уразуметь, чего он желает. Я стал бросать на землю куски хлеба и вареного мяса, он понюхал, но не притронулся к ним, продолжая делать знаки лапой. И только тогда я понял, что он требует ружье, волей-неволей я сбросил его. Лев поднялся на задние лапы, и, держа в передних ружье, стал изучать и рассматривать курок и магазин. Затем он разбил ружье в щепки и разбросал их по всем сторонам так, что их словно и не было.
Я уже приготовился к смерти, раскаиваясь в том, что сам
