беременности, небольшой живот позволял это скрывать ото всех. Пока.
Просидев пару дней дома в расстроенных чувствах и что-то обдумывая, Яна приняла решение начать обустраивать детскую. У нее как будто включился режим гнездования.
Месяца полтора я радовался, что она не грустит и нашла себе занятие по душе. Но когда с каждым днем в доме стало появляться все больше откровенно ненужных вещей, я позвонил тестю. Теперь Реброва я называл только так. Он бесился, Яна смеялась, а я мстил. Мстил за то, что тот не известил меня о беременности своей дочери сразу, как узнал. И каждый раз получал глубокое моральное удовлетворение при виде его перекошенного лица, словно тому подсунули вегетарианский ужин.
Олег то приезжал, то уезжал, с каждым его приездом Яна делила между нами весь свой неограниченный поток заботы. И мне становилось значительно легче. Яна была идеальной женой, но порой ее забота начинала душить, этакая курица-наседка, которая иногда перебарщивала. Но это были такие мелочи, что я с легкостью закрывал на них глазах. Главное, она рядом. Не стремится от меня закрыться или убежать и в то же время не требует от меня такой же открытости и искренности. Пока я не был готов ей этого дать. Но каждый толчок наших детей или острый локоточек, упиравшийся в ее живот, заставлял мою душу выворачиваться наизнанку. В такие моменты безумной, просто невозможно щемящей сердце нежности меня легко можно было вывести на откровенность, но Яна этого не делала, за что я был ей особо благодарен.
Но, как говорится, всему хорошему когда-либо приходит конец. Наступил март, и в город вернулась Лекса, желавшая непременно увидеться со своей подружкой. Вот в этот момент, пожалуй, мы и поругались первый раз за все это время. Яна настаивала на своем, а я просто не разрешил ей выезжать за территорию поселка и был таков. Предварительно запретил приезжать Лексе, естественно, в обход Назимова.
Прошла пара недель, Яна успокоилась, по крайней мере, я так думал. И то ли я слишком расслабился, то ли она стала хитрее, но пришедшая СМС от Яны «Прости. Ты был прав. Я с Лексой и она неадекватна» стала для меня полнейшей неожиданностью. А когда я запеленговал вставленный в обручальное кольцо маячок, по спине пошел холодный пот.
Глава 26
Яна
Я всю последнюю неделю вела себя как суперпослушная жена, и меня это порядком достало.
Все прожитое с Игнатом время я старалась быть хорошей супругой, по крайней мере, в собственном представлении. И мне это нравилось. Мне нравилось ухаживать и заботиться о нем. Нравилось готовить для него и обустраивать наш дом, заполняя его кучей всяких милых сердцу ненужностей. Я несколько раз меняла дизайн детской вместе со всей мебелью, но каждый раз неизменным оставалось то, что она была девчачьей. Ну хоть убей меня, я не верила, что второй малыш может оказаться мальчиком.
Меж нами царили мир и взаимопонимание, и все было прекрасно, за исключением живота, который, раньше почти незаметный, месяц назад начал расти как на дрожжах.
Он стал просто огромным, сидела я теперь только полулежа, подложив под спину несколько подушек, ибо сидеть под углом в девяносто градусов стало невозможно. Подъем по лестнице и тот стал проблематичным, начиналась одышка, и сразу жутко хотелось пить. В чем, к слову, я была категорически ограничена: не более полутора литров в день. Мари установила за этим строгий контроль. Потому что мы еле справились с постоянными отеками рук, ног, лица, даже мои не особо пухлые губы по утрам были настоящими варениками. А все из-за того, что пила как лошадь на водопое, много и постоянно, и до поры до времени почки справлялись с таким напором, а потом, видимо, сказали: «Хватит над нами издеваться».
А шевеление деток?! Это же отдельная история. Причем я реально начинала задумываться, может, один из них и правда мальчик? Ни с кем этими мыслями не делилась и тут же отгоняла их прочь. Но уж больно были разными наши малышки, даже лежа в животике. Одна тихая, спокойная, иногда упирающая в меня свои пяточки-коленочки-локоточки. Другая же постоянно путешествовала по животу, ну точнее, по своей части живота. И как ей только места хватало, не переставала этому удивляться.
И вот две недели назад приехала Лекса, честно признаться, я очень по ней скучала, поэтому с нетерпением ждала ее возвращения. А Игнат уперся рогом и не отпускал меня:
– Ты ее знаешь всего ничего! Как ты можешь быть уверена в ней? – уже повышал голос он. – Пока она не знает, что ты беременна, риск минимален.
– Да какой риск? С чего бы ей мне вредить?
– А сама не понимаешь?
– Знаешь, – подошла к нему вплотную, ткнув пальцем в грудь, – она хоть и влюблена в тебя, но все же не забывай, что ты не центр вселенной и не пуп земли. А из Лексы не стоит делать монстра только потому, что ты ее недолюбливаешь.
– Да причем здесь моя любовь или не любовь? – Игнат глубоко вздохнул и, взяв меня на плечи, размеренным тоном произнес: – Лекса чересчур эксцентричная особа, которая может выкинуть что угодно. И я до сих пор не уверен, что она не причастна к попытке свести в могилу Назимова.
– Да как ты можешь? – Я искренне не понимала его. – Он же ее отец, зачем ей это, да и вообще! – взмахнула руками. – Даже осмысливать не хочу такие глупости.
Игнат отпустил меня и тут же ухватил за подбородок.
– Яна, ради наших детей, не делай глупостей, доверься мне…
Да как он смеет? Давить на самое важное. Злобно прищурилась в попытке донести до него свой настрой, но он лишь слабо улыбнулся и начал гладить большим пальцем мою губу. «Была-не была».
– Черт с тобой…
И я затаилась, первые несколько дней еще ныла с просьбами отпустить меня в город, с каждым днем все реже и реже. Специально! А потом и вовсе замолчала, превращаясь в улучшенную копию себя. Только вот когда что-то делаешь не по-настоящему, оно быстро надоедает.
И вот сегодня я поняла, что все, хватит. Ко мне как раз зашла Оля, уточнив, все ли я купила, для ребенка, так как ей нужно в детский магазин. Она, само собой, ничего не знала о моем заточении. Поэтому ее предложение стало для меня манной небесной и прекрасным шансом свалить. Волки на КПП даже не стали проверять ее машину, мы же выезжаем, а не наоборот.
Все складывалось лучше не
