переживаешь.
– Как не переживать, когда столько труда и сил вложено? – я вздохнула, смущенно поджав губы. – И без верных помощников я бы одна не справилась. Они не подвели в трудную минуту, себя не пожалели, добро от пожара и чужаков спасая. Как же о них не беспокоиться? Они мне живыми и здоровыми нужны, – погладила по голове Дуняшу, которая так и таскалась за мной хвостиком.
– Что же, если так, быть тебе тут хозяйкой. Или в столицу хочешь? – лукаво уточнила Бельская. – Могу устроить. Данияр возражать не будет. И дело по душе найдем.
– Благодарю за столь щедрое предложение! Если бы оно поступило месяц назад, я бы не раздумывала. А теперь все изменилось. И я изменилась, как вы правильно заметили, – намекнула на мою волчью натуру, с которой еще не освоилась толком. Не в столице же этим заниматься, где даже не побегаешь вволю в зверином обличье? – Да и привыкла уже тут, прикипела. Нет, никуда не хочу уезжать.
– Похвально! Я и не сомневалась в тебе, Ярослава. Однако в столицу нам все же придется наведаться. Помнишь, я обещала устроить встречу? – намекнула на свидание с Гришей. – Готова?
– Нет! То есть, да! В смысле, в столицу пойду. Вы же нас обратно вернете?
– Там посмотрим по обстоятельствам, – уклончиво ответила императрица. – А ты в таком виде отправишься? – Прошлась взглядом по моей закутанной в плащ фигуре и босым ступням, который неосторожно выглядывали из-под задравшейся полы.
– Э… – замерла, лихорадочно соображая, что из приличной одежды осталось.
Весь гардероб распотрошила баронесса Копытова с дочкой, а после них я брезговала что-то надевать. Конечно, если ничего подходящего не найдется, то…
– Идем уже! – по-доброму усмехнулась Нина. – На месте что-нибудь подберем.
Глава 25
Глава 25
Я осторожно отстранила Дуняшу, передавая ее на попечение Павлине. Девчонка скуксилась и недовольно засопела.
– Остаешься сегодня за старшую! – подмигнула ей задорно. – Проследи, чтобы ужин приготовили вовремя и все наелись досыта, а Матрене сказку на ночь почитай.
– Так, я же еще читать не умею! – изумилась малышка, которая уже нос задрала от важности.
– Тогда она почитает. Раз уж ты за старшую, то пусть слушается. А я вернусь скоро и проверю, как ты поручение выполнила.
Коротко попрощавшись с домашними, я подошла поближе к императрице, которая взяла меня за руку и утянула в распахнувшийся серебристый зев портальной тропы. Через минуту мы уже стояли в столичной гостиной, а к нам спешили служанки.
– Привести в порядок и подобрать что-нибудь элегантное из одежды, – распорядилась Бельская.
Я опомниться не успела, как расторопные девушки подхватили меня под руки и повели в соседние покои. Такое чувство, что они подготовились к моему появлению, потому что ванная, наполненная горячей водой, уже благоухала ароматическими добавками. Сопротивляться было бессмысленно, поэтому я отдалась во власть мастериц, знающих толк в наведении красоты. Лишь раз возникла заминка, когда они увидели шрамы на теле.
После третьего оборота в волчицу они зарубцевались и посветлели, но даже так выглядели пугающе. Девушки виду не подали, но сразу доложили императрице, потому что та появилась, когда я только выбралась из воды и закуталась в чистые простыни.
– Почему не сказала о шрамах? – Нина жестом указала мне на кушетку, а служанкам на выход.
– А должна была? – я удивилась. – Раны затянулись и не представляют угрозы для жизни. Платья здесь носят длинные, никто не увидит рубцов.
– Никто? – переспросила Нина. – А о замужестве ты даже не помышляешь?
– Причем тут шрамы? Если я и выйду замуж, то будущий супруг примет меня такой, какая есть. Мне скрывать нечего.
Тем более, что кандидат в мужья их уже видел, – добавила мысленно. – Вот только, захочет ли Гриша жениться, другой вопрос. И ответ на него вряд ли будет зависеть от количества рубцов на теле.
– Разумеется, захочет, – хмыкнула Нина. – Куда он денется? Признай, будет гораздо лучше, если некрасивые отметины исчезнут. И я могу их свести, достаточно только попросить, – намекнула она, невольно напомнив слова Григория.
– Да. Верно. Прости, пожалуйста. Поможешь убрать эти жуткие шрамы? – произнесла, переборов внутреннее желание самой решать собственные проблемы.
– С радостью помогу, Ярослава. Закрой глаза и полежи смирно, – попросила Бельская, формируя в руках магическое заклинание.
Я ощутила это по колебаниям воздуха и возникшему в комнате напряжению. Само целительское плетение обдало теплым ветерком и ощущением неприятного жжения в области ран, после которого они занемели. Я помнила о просьбе и старалась не шевелиться, чтобы случайно не помешать работе мага. Однако ничего болезненного я более не испытывала, поэтому даже задремала под конец.
– Готово! – вырвал из расслабленного состояния голос императрицы. – Просыпайся, соня! Я уже закончила.
Я приподнялась на кушетке и удивленно уставилась на живот. Уродливый шрам исчез, будто его и не было. Только кожа в том месте посветлела.
– Позже она сравняется по цвету, и не останется никаких воспоминаний о кошмаре, – предвосхитила мой вопрос Нина.
– Спасибо! – прониклась искренней благодарностью и едва не расплакалась от нахлынувших чувств. – Это настоящее чудо!
– Всего лишь магия, – императрица улыбнулась. – Ну а теперь – живо одеваться. Тебя там уже заждались.
Я поняла смятение служанок, увидевших шрамы, когда принесли платье. Элегантное – да, а еще роскошное, с пышной юбкой, открытой спиной и декольте.
Волосы девушки собрали мне в прическу, ниспадающую на оголенные плечи тугими медными локонами. Подобрали украшения, соответствующие статусу. Изумрудный цвет платья выгодно подчеркивал их приглушенное сияние. В этом наряде я сама на себя не походила, но результат мне нравился.
Интересно, как отреагирует Гриша?
– Не устоит! – шепнула на ушко Бельская, снова прочитав мои мысли. – Нет, я не лезла к тебе в голову, – добавила она, – просто мысли у тебя на лице написаны.
– Как он? – спросила, заглядывая Нине в глаза.
– Жутко упрямый тип! – фыркнула она и рассмеялась. – Дознавателей уже до белого каления довел, а бедный Платон Ильич уже отчаялся добиться подробностей, как удалось справиться с агрессией во время первого оборота. Григорий подал рапорт об отставке, признал вину и твердит, что готов понести наказание. Отказывается сотрудничать. Говорит, что не станет намеренно ломать людям судьбы и делать
