Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 131
– Тоже верно. – Я жую тост.
Мама критически смотрит на мою тарелку:
– Дорогая, возьми немного бекона. И яичницу, а? Одна мысль о еде заставляет желудок сворачиваться.
– Не могу. Правда. Пожалуйста.
– Ну, хотя бы орехового масла на тост намажь. Тебе нужен протеин.
Я переглядываюсь с Эттой, которая уходит в кухню и возвращается через минуту с крошечной хрустальной тарелочкой с ореховым маслом. Я благодарю ее и намазываю масло на тост.
– У меня будет время перед приходом Дженис? – спрашиваю я маму.
Дженис собирается сделать что-то ужасное с моим лицом и волосами.
– Она придет в одиннадцать, а что?
– Мне нужно съездить в город кое за чем.
– Я могу съездить вместо тебя, дорогая.
Она как будто испытывает облегчение при мысли, что можно выбраться из дома.
– Я бы хотела сама съездить.
– Мы можем поехать вместе.
– Нет, я сама.
Я мысленно умоляю ее отступить. Она озадачена, но перестает спорить.
– Ну хорошо, милая.
– Здорово. Я быстро обернусь.
Встаю, чтобы уйти. Папа тихонько кашляет.
– Можно?
– Конечно.
– Спасибо.– И я убегаю.
(9:35)
ГЕНРИ: Я стою в огромной пустой ванной, пытаясь стащить холодную, мокрую насквозь одежду. Новые фирменные кроссовки приобрели абсолютно другую форму, напоминание о морской прогулке. Я оставил мокрый след от самой входной двери до ванной и надеюсь, что миссис Блейк не будет очень возмущаться. Кто-то стучит в мою дверь.
– Секунду! – кричу я.
Добираюсь до двери и приоткрываю ее. Это Клэр, я просто глазам своим не верю.
– Пароль? – тихо говорю я.
– Трахни меня! – отвечает Клэр.
Я распахиваю дверь пошире. Клэр заходит, садится на постель и начинает снимать ботинки.
– Ты не шутишь?
– Поторопись, О мой почти-что-муж. К одиннадцати мне нужно вернуться. – Она осматривает меня с головы до ног. – Ты бегал! Не думала, что ты отважишься в такой дождь.
– Отчаянные времена требуют отчаянных решений. – Я стаскиваю футболку и бросаю ее в ванну. Она приземляется со шлепком. – Разве это не плохая примета, когда жених видит невесту до свадьбы?
– Так закрой глаза.
Клэр бежит в ванну и хватает полотенце. Я наклоняюсь, и она вытирает мне волосы. Ощущение великолепное. Я мог бы за этим занятием провести всю жизнь. Да, конечно.
– Тут правда холодно,– говорит Клэр.
– Пойдем в постель, почти жена. Это единственное теплое место здесь.
Мы залезаем в постель.
– Мы все делаем неправильно, так?
– Тебя это волнует?
– Нет. Я тебя люблю.
– Хорошо. Ты обратилась по адресу со своими несвоевременными потребностями.
(11:15)
КЛЭР: Я возвращаюсь через заднюю дверь и бросаю зонт в кладовку. В холле я почти сталкиваюсь с Алисией.
– Где ты была? Дженис уже приехала.
– Сколько времени?
– Одиннадцать пятнадцать. Эй, у тебя рубашка надета задом наперед и наизнанку.
– Кажется, это к удаче, так?
– Может, но лучше переодень нормально, прежде чем пойдешь наверх.
Я ныряю обратно в кладовку и переодеваю рубашку. Потом бегу наверх. Мама и Дженис стоят в коридоре перед моей дверью. У Дженис в руках большая сумка с косметикой и другими пыточными орудиями.
– Вот ты где. Я уже начала волноваться. – Мама ведет меня в мою комнату, Дженис идет следом. – Мне нужно кое-что сказать на кухне.
Она почти заламывает руки, уходя. Я поворачиваюсь к Дженис, которая критично меня рассматривает:
– У тебя все волосы мокрые и спутанные. Причешись, а я пока все приготовлю.
Она начинает вынимать миллионы тюбиков и бутылочек из сумки и расставлять их на туалетном столике.
– Дженис. – Я даю ей репродукцию из Уффици. – Ты можешь вот такое сделать?
Мне всегда нравилась эта маленькая Изабелла Медичи, с волосами, похожими на мои; у нее было много косичек, и жемчужины блестели в великолепной гриве золотистых волос. Художник, Аньоло Бронзино, тоже, наверно, ее любил. Как ее можно было не любить?
Дженис задумывается.
– Это не то, на что рассчитывает твоя мама.
– Угу. Но это моя свадьба. И мои волосы. И я хорошо заплачу тебе, если сделаешь по-моему.
– У меня не хватит времени на макияж, если мы будем делать это; все эти косички займут уйму времени.
Аллилуйя!
– Хорошо. Макияж я себе сама сделаю.
– Что ж, тогда давай. Просто расчеши волосы, и мы начнем.
Я начинаю распутывать узлы. Мне это начинает нравиться. Передавая волосы в тонкие коричневые руки Дженис, я раздумываю, что сейчас делает Генри.
(11:36)
ГЕНРИ: Смокинг и все полагающиеся детали разложены на кровати. Я в этой комнате себе всю задницу отморожу. Вынимаю мокрую одежду из ванны и бросаю в раковину. Эта ванная такая же большая, как спальня. На полу ковер в безжалостном псевдовикторианском стиле. Ванна представляет собой чудовище на когтистых лапах в окружении различных банок и стопок полотенец, комода и большой репродукции «Пробуждающейся совести» Ханта[73]в раме. Подоконник находится шестью дюймами выше пола, на окне белые прозрачные муслиновые занавески, через которые я вижу Мейпл-стрит во всем ее голом, мертвом великолепии. Бежевый «линкольн-континентал» медленно едет по улице. Я пускаю горячую воду в ванну, которая так велика, что я устаю ждать, пока она наберется. Сажусь в воду. Развлекаюсь душевыми принадлежностями в европейском стиле, снимаю колпачки с десятков шампуней, гелей для душа и кондиционеров для волос, и все нюхаю; к пятому пузырьку у меня начинает болеть голова. Я напеваю «Желтую подводную лодку». В радиусе четырех футов все мокрое.
(12:35)
КЛЭР: Дженис отпускает меня, и ко мне устремляются мама и Этта.
– О Клэр, – говорит Этта, – как красиво!
– Но это не та прическа, которую мы выбрали, – говорит мама, отчитывает Дженис и платит ей. Я даю Дженис чаевые, пока мама не видит. Мы договорились, что оденусь я в церкви, поэтому меня сажают в машину и мы едем к Сент-Бейзил.
Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 131
