Грир прильнула к сильной руке Эндрю. Ей только хотелось навсегда остаться в его крепких объятиях и быть рядом, помогая разоблачить Уинстона Кувера. Они осторожно брели по лесу, освещая путь фонарем.
Как только они забрались в «астон», Эндрю достал термос с кофе и две пластиковые кружки. В одну из них он добавил виски из фляжки.
— Выпей это, — велел он ей. — Обхвати ладонями чашку.
Запах виски защекотал ей нос, и она сделала глоток.
— Я запомнила номер его машины, — сказала Грир. — Он был за рулем коллекционного «ягуара»... по крайней мере, так мне показалось. Темно-зеленая машина с черным откидным верхом. Скорее всего, нетрудно будет найти.
Эндрю повернул ключ зажигания и так резко сорвался с места, что ее кофе выплеснулся из кружки.
— Забудь об этом, — резко проговорил он.
Грир вжалась головой в подголовник сиденья.
— Ты что, шутишь? — отозвалась она. — Какой-то маньяк завозит меня в эту глухомань, связывает, завязывает глаза и уезжает. Забыть об этом? Да ни за что. Это позволит тебе выиграть дело без всяких усилий, — упорно продолжала Грир. — Когда мы вернемся, надо будет передать всю информацию полиции, и пусть они припрут Уинстона Кувера к стенке. Он этого заслуживает, Эндрю. Ты сам так говорил, и был прав. Этот человек — настоящий преступник.
— Теперь это не имеет значения.
Грир посмотрела на профиль Эндрю. Его ноздри были раздуты.
— С каких пор? — выдохнула она. — Еще утром ничто было не способно остановить тебя от того, чтобы довести расследование до конца. А теперь оно не имеет значения? Что произошло?
Он разогнался слишком сильно.
— Для всех будет лучше, если я оставлю все как есть.
— Не понимаю, — продолжала Грир, совершенно сбитая с толку. — Меня похитили, чтобы ты прекратил преследовать Кувера. Это значит только то, что ты был во всем прав. И я хочу, чтобы об этом все узнали.
Машину заносило на извилистой автомагистрали.
— Нет необходимости, — не отступал Эндрю. — Куверу осталось меньше двух лет до пенсии. Я могу присматривать за ним. К чему вся эта шумиха?
Глубоко задумавшись, Грир сделала большой глоток кофе. Постепенно до нее начало доходить.
— А почему нет? — выспрашивала она. — Из-за меня, верно? Эндрю... Они победили. Ты отступаешь, потому что боишься, что они могут причинить мне еще больший вред.
— Не совсем, — уклончиво ответил Эндрю.
— Тогда из-за чего? — Грир не собиралась так оставлять это.
— Есть и некоторые другие факторы, — проговорил он, начиная выходить из себя. — Мы можем закрыть эту тему?
— Нет, — резко ответила она. — Не можем. Что это за другие факторы? Твоя профессиональная репутация — один из них? И ты боишься, что люди будут думать о тебе плохо? Тобой наконец овладел страх перед сплетнями?
— Я этого не говорил, — ровным голосом откликнулся Эндрю.
У нее в ушах стучала кровь.
— Эндрю, для тебя приемлемо быть вместе со мной только до тех пор, пока никто не знает про Руби? Тебе будет стыдно, если мы с тобой поженимся и кто-нибудь узнает о том, что я внебрачный ребенок?
— Черт подери. — Он затормозил так резко, что их обоих буквально вдавило в ремни безопасности. — С какой стати ты говоришь такое?
— Будет или нет? — допытывалась она.
— Это больше ничего не значит, — ответил он. — И никто об этом не узнает. — В то же мгновение Эндрю пожалел о сказанном.
Грир глубоко вздохнула.
— Значит, все в порядке только потому, что, как тебе кажется, это никогда не всплывет? Но ведь может и всплыть, — не отступала она.
Эндрю со скрипом дернул ручной тормоз и выключил мотор.
— Не представляю как, — отозвался он.
— Хорошо. По крайней мере, ты признаешь, что размышлял над этим и счел такую возможность нежелательной. Но Руби может сесть на мель и начать меня разыскивать. — Грир глянула через плечо. — Нельзя так стоять на обочине шоссе. Это опасно.
— Она все равно тебя не найдет, — говорил Эндрю, пытаясь сломить ее разумными доводами.
— Всегда есть вероятность.
— Прекрати, Грир! — выкрикнул он, окончательно выйдя из себя. — Мне плевать, кто твоя мать и кто твой отец. — Заметив сверкнувшие на глазах Грир слезы, он понизил голос. — Моя мать бросила нас, когда мне было шестнадцать, — проговорил он. — Сбежала с первым попавшимся парнем на двадцать лет моложе ее. Так я ее больше и не видел. Наверное, до сих пор прожигает жизнь где-нибудь на юге Франции, но я и думать об этом не думаю — это никак не отразилось на моей самооценке.
— Это другое. — Грир покусала губы, чтобы унять их дрожь. — Ты, по крайней мере, законнорожденный. Но мог бы и рассказать мне, зная, как я подавлена положением с Руби, — возможно, это помогло бы мне не чувствовать себя отверженной.
Эндрю положил руку на плечо Грир, но она отшатнулась и прижалась к дверце.
— Скажи, чего ты от меня хочешь? — сказал он.
— Чтобы ты наконец-то признал, что боишься стать отбросом общества, — резко ответила Грир. — Что не хотел, чтобы я появлялась на слушании, потому что, если бы я стала свидетельствовать в твою пользу, могло бы всплыть мое неприятное прошлое. Ведь они в любом случае стали бы задавать вопросы.
— Это просто сумасшествие, Грир, — откликнулся Эндрю, скрестив руки на груди. — Сколько времени у тебя ушло на то, чтобы сочинить такую галиматью?
Грир опустила окно и вылила остатки кофе.
— Мне нужно в Уэймут, — ответила она. — Моя электричка на Лондон отправляется рано утром, а я еще не собрала чемодан.
Грир чуть не подпрыгнула от неожиданности, когда Эндрю толкнул дверцу со своей стороны и, выйдя из машины, захлопнул ее с такой силой, что задрожала рулевая колонка. Она наблюдала за его удалявшейся фигурой в свете передних фар, пока он не остановился на обочине спиной к ней. В глубине души Грир понимала, что зря обвиняет его в снобизме, но это была единственная придуманная ею отговорка, чтобы как-то разобщить их. Невзирая на то, что сказал Эндрю, он действительно хотел снять обвинения, потому что беспокоился за нее. Для Эндрю Монтхэвена она была лишь обузой, а он заслуживал лучшего. Единственное, что она могла предложить ему, — это секс. Ни опоры в обществе, ни детей, о которых он так отчаянно мечтал. Уйдя от Эндрю, Грир только облегчит ему жизнь, и со временем он еще будет благодарен ей за это. К тому же ей нужно присматривать за младшей сестрой, да и за бизнесом, который никак не получилось бы перенести в Англию. У них нет ничего общего, и она причинила ему уже достаточно боли. Ради его же блага она должна разорвать их отношения быстро и окончательно.
Она заметила, что Эндрю возвращается. Каждый его размеренный шаг по обочине дороги сопровождался хрустом гравия. Он забрался в машину и включил мотор.
