- Во дворце всегда будет небезопасно, - вот зря она это сказала. По тому как задумчиво заблестели его глаза, мысль о том, чтобы оставить ее здесь как можно дольше, показалась ему очень заманчивой. – Ард, мне рожать скоро. А я здесь в полном одиночестве и без лекаря. А вдруг что-нибудь случиться? Кто знает, когда ты вернешься. У тебя там расследование, лорд Бьярнел. Что я буду делать, случись что? К тому же кроме лекаря Лионода я никому не доверяю. Сами же говорили, что двойня – это исключительный случай. У кого кроме него есть необходимые знания? А он нужен тебе во дворце.
- И что ты предлагаешь? – явно колеблясь, спросил дракон.
-Я уже говорила. Мы возвращаемся во дворец вместе. Могу пообещать, что не покину покоев, хочешь? Только я хотела бы навестить лорда Бьярнела, если это возможно. Все же он спас меня, - торопливо выпалила Мила, боясь, что ее муж передумает.
- Ладно, уговорила, - согласился с ней Повелитель. – Но помни, ты обещала, оставаться в своих покоях.
- А лорд Бьярнел? Можно его навестить? – напомнила о своей просьбе эльфийка.
- Я подумаю, - ответил дракон, поднимаясь.
«Ну не отказал, уже неплохо, - не стала настаивать на своем Мила. – Проблемы надо решать по мере их поступления. Сейчас главное вернуться во дворец».
Глава 28
Повелитель, словно коршун, следил за приближающимися к его трону эльфами. И естественно первым его пристального взгляда удостоился их Владыка, Луэриилл Хел’Вернан. Выглядел он, откровенно говоря, неважно: воспаленные глаза, с сеточкой лопнувших капилляров, набрякшие веки, да и сам он заметно потускнел и осунулся за прошедшую ночь. Большинство присутствующих в зале вельмож списали бы его неподобающий статусу внешний вид на болезнь, поражающую всех кутил после бурной ночи безудержного веселья. Но Повелитель знал истинную причину. Знал и молча свирепел. Молчал, потому что предъявить негодяю ему, увы, было нечего. Словно паук, тот хитро раскинул свою сеть интриг, едва не приведших к непоправимому. Ловко дергая за ниточки, он чужими руками организовал покушение, даже с горничной леди Элианы встречался кто-то из его доверенных лиц. Допрос служанки не дал никаких результатов, на том, кто заплатил ей, был морок.
Не имея возможности излить свое негодование, Повелитель лишь покрепче стиснул зубы, поднимаясь. «А ведь он даже не догадывается о том, насколько плачевно состояние его дел, - разум дракона, словно молния, прошила неожиданная догадка. – Наверное, уверяет себя, что просто устал, немного отдохнуть и все будет в порядке. А вот и нет! – мужчина с трудом удержался, чтобы не скривить губы в злорадной усмешке, так и рвущейся наружу. – Сюрприз, Вас ждет, Владыка. Большой такой и крайне неприятный. Жаль только, что не увижу Ваше лицо, когда Вы все-таки поймете, в чем дело. И молите Богов, чтобы Йен остался жив».
От тревоги за друга между его бровей залегла глубокая складка. «Сейчас выпровожу ушастых вон, и вернусь в лекарскую, - спускаясь к дипломатам, решил он. – Как хорошо, что я поддался на уговоры моей маленькой эльфийки и разрешил навестить ее спасителя. Нет нужды разрываться между этими двумя, такими дорогими моему сердцу».
Сама же Мила, чудом убедившая супруга позволить ей навестить советника (пришлось прибегнуть к крайнему средству – сказать, что пережитые волнения могли негативно повлиять на развитие малышей, и что для ее душевного спокойствия ей необходима консультация лекаря, а отвлекать того от пациента лишь из-за страхов ей не позволяет совесть), после внеочередного осмотра, на котором теперь настоял не на шутку встревоженный будущий отец, устроилась в мягком кресле, стоявшем недалеко от постели больного.
«Так, и что я должна сделать?» - спросила она малышей.
«Все просто - сиди рядом. И постарайся расслабиться. Все остальное я сделаю сама», - оживленно отозвалась Мия.
«Это опасно?» - впервые задумалась о нежелательных последствиях для дочери Мила.
«Не опаснее, чем было призвать твою душу. Там мы пересекли грань миров. А здесь сущая ерунда, так легкая прогулка», - как можно беззаботнее ответила девочка матери.
«Вот чувствую, что это рискованно. Мия, ты все тщательно обдумала?» - спросил она малышку.
«Мам, а Мия уже ушла», - ответил за сестру Дима.
«Что?» - воскликнула эльфийка, если бы не присутствие в палате сиделки, то она бы уже давно металась, не находя себе от беспокойства места.
«Мама, успокойся. И постарайся расслабиться. Иначе Мия может просто не найти пути назад», - вот только этими словами он добился противоположного результата.
«Что? - еще раз воскликнула Мила, запаниковав. – Как это?»
«Да вернется она, - в сердцах крикнул Дима и уже спокойнее объяснил, - но ей нужен ориентир. Помнишь, мы говорили, что теперь наши души связаны? Так вот, эта связь и станет той путеводной ниточкой, что приведет ее обратно».
Сделав несколько глубоких вдохов, женщина спросила, чтобы не думать о плохом: «С помощь такой же ниточки она ищет советника? Они ведь связаны».
«Все верно, - подтвердил малыш. - Сейчас единственное, чем мы можем ей помочь, так это думать о ней, чтобы она слышала наш зов».
«Поняла», - собравшись, ответила Мила.
Отрешившись от окружающей ее действительности, она вспоминала, как они вместе придумывали малышке имя, как строили планы по завоеванию холодного и неприступного Повелителя драконьей империи, как выбирали цвета для детской. И словно заклинание раз за разом она повторяла: «Вернись. Вернись ко мне. Я здесь. Я жду».
В себя она пришла, когда со стороны кровати раздался стон – лорд Бьярнел очнулся. Вокруг поднялась радостная суета. Набежали все, кто сейчас был в лекарской. Лорд Лионод и его помощники окружили недоуменно моргающего советника.
А Мила напряженно застыла на месте, забыв как дышать. И лишь тихое «мама» позволило судорожно вдохнуть столь желанный кислород, вместе с которым по ее крови разлилось невероятное облегчение. И уже осмысленно оглядевшись вокруг, она, прищурившись, посмотрела на лорда Бьярнела: «Теперь Вы просто обязаны стать лучшим мужем во всех мирах!»
***
После плотного обеда (отличному аппетиту венценосных супругов немало поспособствовало улучшение состояния лорда Бьярнела) они вышли сад, благо погода располагала к прогулке. Не сговариваясь, они прямиком направились туда, где ощущали себя абсолютно счастливыми, где насущные проблемы забываются, пасуя перед безмолвным величием зеленных зарослей.
И вновь высокие качели взмывают вверх, даруя ощущение головокружительной свободы и легкой эйфории. Звонкий нежный смех, сливаясь с низким, чуть вибрирующим мужским, поднимается к небесами и уже там, рассыпаясь в вышине, превращается в крупинки искрящейся радости, что, падая вниз, осыпаются кожу, толкая на спонтанные необдуманные поступки.
- Я люблю тебя, - уютное молчание, повисшее между молодыми супругами, словно залп салюта прострелило тихое признание, слетевшее с губ, взорвавшись в сердцах каждого ослепительно-красочным фейерверком.
