Тоже мне, ректор – эректор! Подожду, когда ребенок вырастет, а потом такой: «Ник, я твой отец!».
- А если бы не проявил, то «иди отсюда, мальчик, не мешай»? – спросила я, прикидывая, сколько весит ректор. И смогу ли я утащить его труп по ступенькам вниз. Принципиально буду тянуть за ноги. Чтобы почаще бился головой.
- Ну зачем же так? - послышался миролюбивый голос ректора. – Я предложил вариант, который устроил бы всех. Но ответ требую немедленно.
- А если я откажусь? – сощурилась я.
- Бедный мальчик рос в каморке, - покачал головой Филиус, кивнув на комнату Никиты. – Просто в нечеловеческих условиях!
- Там восемь метров квадратных! – огрызнулась я, глядя на фото племянника.
- Одевался в обноски, - Филиус достал тряпку. – Потому что злая тетка мстила ему за то, что ее не взяли учиться в Академию Магии. Тетка патологически ненавидит магию и магов. Поэтому была против обучения мальчика в Академии. Этот факт у меня тоже зафиксирован.
- Это – половая тряпка! – смотрела я на старую футболку Никиты в руках Филиуса.
- Мальчик недоедал. Злая тетка морила его голодом, - продолжал Филиус, улыбаясь странной улыбкой.
- Ага, и пытала, заставляя есть суп с хлебушком! – процедила я, сжав кулаки от бессилия.
- Если ты отказываешься, тут через минуту будет ювенальная магическая юстиция. Они оценят условия проживания. И сделают соответствующие выводы,- вздохнул Филиус, стряхивая с белой мантии пылинки. – И тогда ты никогда не увидишь Никатоса. А ему я скажу, что тетя отказалась от него. Вот документ, который она подписала.
- Раньше тебе было плевать, в каких условиях живет Никита! Ты палец о палец не ударил! – кричала я на радость соседям.
- Это было раньше. Но сейчас я уверен, что в Никатосе есть потенциал. Из него получится отличный маг, - убеждали меня, осматривая потолок. – Так что у тебя есть выбор. Либо ты становишься моей женой.
На столик легла бархатная коробочка.
- Либо просто подписываешь эти бумаги, - ректор показал мне стопку бумаг, но на стол упал один единственный лист. – Либо сюда приходит комиссия. И тогда у тебя не будет даже права видеться с племянником. Выбирай.
Я смотрела на коробочку и бумаги. Вечный брачный договор или договор отказа от ребенка. Сердце дрогнуло. Попа сжалась.
- Значит, все это было не просто так? – спросила я, глядя в бесстыжие глаза отца мальчика.
- О чем ты? – вежливо улыбнулся Филиус.
- Феи, пропажа и так далее, - продолжала я, негодуя.
- Можно я не буду отвечать на этот вопрос. Просто ответ слишком очевиден. Как говорят? Магия раскрывается в полной мере в критических условиях. Так что иногда эти условия появляются сами, - Филиус смотрел на бархатную коробку. – А иногда их приходится создавать.
- Вон отсюда, - выдохнула я, ткнув пальцем на двери.
- А если я скажу, что ты мне нравишься? – спросил Филиус. – Очень нравишься? Больше, чем ты думаешь? Не смотря на то, что ты даже немаг… Это как-то повлияет на твой выбор?
- Сейчас я выбираю, либо проломить тебе голову стулом. Либо спустить с лестницы, - воинственно выдала я, понимая, что оба варианта очень хороши! Так меня не соблазняло даже пирожное после шести!
- Я – биологический отец. Ты – просто опекун. Как ты думаешь? Кто имеет больше прав на ребенка? – спросил Филиус, намекая на столик. – Тем более, что у меня есть свидетель. Скажем так, благодаря ему, я был немного в курсе происходящего.
- Да! – послышался голос из туалета. – Я готов свидетельствовать о том, что это – жестокая и бессердечная женщина! Которая разбила мне седельце!
Блу сползла с меня и поползла в сторону ректора. Она ловко взобралась по его штанине и устроилась у него на коленях.
- Прелестно, - заметил Филиус, пока голубая предательница терлась об него и норовила забраться под мантию.
В моих руках был увесистых томик похождений одной кобелирующей личности. Не смотря на то, что предпоследней главе «бобик сдох», а в последней почти отвалился, я была настроена решительно.
Однажды меня спросят: «Какая ваша самая любимая книга?». И я с улыбкой отвечу: «Вот эта! Я проломила ею голову одному нехорошему человеку!». Я яростно бросилась на ректора.
- Ай! – внезапно закричала я, сворачиваясь в дугу. Такое чувство, что это заклинание называется заклинанием поноса. Мамочки! Что это?
- На днях вышел закон, которые разрешает применение заклинаний в мире магов, в качестве необходимой самообороны, - заметил Филиус.- А теперь подписывай документ. Любой.
Передо мной в воздухе зависло перо. Моя рука сама потянулась к нему и взяла его. Перо потянулось в сторону бумаги про «отказ от ребенка» и поставило мою подпись.
Мышцы резко расслабились. Я дернулась и села на пол.
- Ну вот и отлично, - заметил Филиус, скручивая в трубочку бумагу. – Все твое имущество автоматически переходит к ребенку. А ребенок – мне. Пойду, обрадую Никатоса. Теперь он будет жить с папой.
Мои губы дрожали. Я пыталась быть сильной.
- А теперь давай сюда свой фейфон, - послышался голос Филиуса. Он протянул мне руку «помощи избавления от имущества». – Он тебе уже как бы не нужен. С Никатосом я не позволю тебя общаться.
- Нет, - ответила я. Филиус осмотрелся. Он выставил вперед руку. Со стола со всякой мелочевкой слетела пудренница.
Ректор поймал ее и бросил себе в карман.
- Было очень приятно с тобой познакомиться, - послышался его голос. – На родительские собрания вы можете больше не ходить. Всего хорошего. До свидания.
Блу скатилась с колен ректора и исчезла.
Я сидела на полу. И смотрела на свои руки. Черт, черт, черт! Впервые я пожалела о том, что я немаг! И не знаю пару убойных заклинаний… Пока в воображении разворачивалась некислая магическая дуэль между мною и ректором, в реальном мире я просто сидела на полу и пыталась осознать то, что сейчас произошло.
Я не могла никому позвонить. Не могла ничего предпринять.
- Шумел лужок, цветочки гнулись… И ночка темная была! – послышалось знакомое из кухни. Я сначала не поняла, а потом прислушалась снова. Что-то грюкнуло.
- Одна осужденная фея! Бежала с раною крыла-а-а! Ик! Ой! – кто-то шмыгнул носом. Я своими глазами видела, как в комнату, словно пьяная муха, влетает Джоин с бутылкой шампанского. По кривой траектории она свернула в мою сторону и поставила бутылку на стол. Осмотревшись мутным взглядом, она долетела до обычной пудреницы.
Фея открыла ее. Я не поверила глазам. Это был фейфон! Погодите, а если это мой фейфон, то что отобрал ректор?
Я сидела и ржала, как ненормальная. Нет, ну надо же!
- И помаду забери! – ржала я, швыряясь нелюбимой помадой в сторону портала. – Могу дать отличный карандаш для глаз! Есть еще тональный крем! Он тебе очень пригодиться!
